Тайна Голубой Лорнетки - стр. 2
Посыльный побледнел еще больше и инстинктивно прикрыл лицо рукавом.
– Т-точно так, барин… Трое… с ножом… Отняли полтинник… – он всхлипнул. – Как вы… как вы все это…
– Наблюдение и дедукция, молодой человек, – сухо ответил Орлов, наконец беря в руки пакет от купца Пупкина. – Элементарные вещи. Надеюсь, ваши обидчики не причинили серьезного вреда? Кроме ущерба самолюбию и кошельку?
– Н-нет, барин… Спасибо, что… – парень не знал, что сказать.
Орлов кивнул, уже погрузившись в содержимое пакета. Там лежали пять рублей серебром авансом и еще одна записка от купца Пупкина, полная пафосных восклицаний о ценности Барбосика для его душевного спокойствия и репутации. Игнатий Сергеевич снова почувствовал приступ тоски. Он бросил монеты в ящик стола, а записку сунул под пресс.
– Передайте купцу Пупкину, – сказал он, не глядя на посыльного, – что его Барбосик, вероятнее всего, находится в доме №14 по Большой Подьяческой улице, в квартире мещанки Аграфены Петровой. Песик сбежал не от злодеев, а от любви. И, судя по всему, чувство взаимное. Пусть купец явится туда с поводком и обещанием не скупиться на сахарные косточки. Дело закрыто. Можете идти.
Посыльный, все еще ошеломленный, пробормотал что-то невнятное и поспешно ретировался, стараясь не оставить новых следов. Орлов остался один. Он откинулся на спинку жесткого венского стула, закрыл глаза и провел пальцами по переносице. Скука снова накатила тяжелой, свинцовой волной. Разгадывать детские загадки, когда вокруг настоящие преступления, настоящий ад, спрятанный за фасадами пышных особняков и в зловонных трущобах… Это было невыносимо. Он чувствовал, как его ум, отточенный, как бритва, тупеет от бездействия. Даже сложнейший механизм французского замка не вызывал в нем обычного азарта. Нужна была задача. Сложная, запутанная, опасная. Та, которая заставила бы кровь бежать быстрее, а мозг – работать на пределе возможностей.
Он открыл глаза и уставился в серое небо за окном. Петербург. Город контрастов. Город, где гениальность и подлость жили бок о бок. Где он, Игнатий Сергеевич Орлов, частный консультант по «особо деликатным делам», вынужден был искать пропавших собачек… Внезапный, резкий стук в дверь вырвал его из мрачных раздумий. Стук был не просто громким – он был отчаянным, истеричным. Кто-то колотил в дверь кулаком, а не костяшками пальцев.
– Войдите! – повторил Орлов, насторожившись. Его скука мгновенно сменилась вниманием. Так стучат только в одном случае – когда за дверью паника.
Дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. На пороге стоял молодой человек, лет двадцати пяти. Высокий, стройный, с аристократически тонкими чертами лица и большими, сейчас дико испуганными, голубыми глазами. Он был одет по последней моде: отличного сукна сюртук, безупречно белоснежное белье, лаковые полусапожки. Но весь его вид был воплощением катастрофы: лицо мертвенно-бледное, волосы в беспорядке, на лбу выступил пот, галстук был сдвинут набок, а на дорогом пальто, наброшенном на плечи, явно не хватало одной пуговицы. Он тяжело дышал, словно пробежал несколько верст.