Тайна Дома трех вязов - стр. 27
– Нет. Я знал генерала и журналиста, но только по именам… Как, вероятно, и вы, комиссар.
Дальнейшие вопросы задал лейтенант. Он хотел уточнить время событий. Телефон зазвонил ровно в десять вечера, это было установлено. По словам Вотрена, пластинка заиграла через две минуты, а «взрыв» прозвучал в конце произведения, примерно через три с половиной минуты – это Гийомен знал, потому что проверил, сколько звучит одна сторона пластинки.
Прежде чем отпустить Вотрена, Форестье задал ему последний вопрос:
– Вы хорошо играете в вист, доктор?
– Какое отношение это имеет к убийству?
– Наверное, никакого… Просто ответьте на вопрос, пожалуйста.
– Нет. Играю, но хорошим игроком себя назвать не могу. Моро играет прекрасно, как и мадам Лафарг, которая утверждала, что совсем не умеет…
– А генерал?
– Он осторожный игрок, хороший тактик, но, на мой взгляд, недостаточно рискует. Мы просто не справились. Наверное, мне надо было играть в паре с журналистом.
Когда доктор вышел, лейтенант с недоумением уставился на комиссара.
– Что скажете?
– Скажу, что карты перетасованы и картина усложняется. Казалось бы, у доктора Вотрена и мадам Лафарг было неоспоримое алиби, а теперь выходит, что каждый из них мог стать убийцей.
Катрин Лафарг, невозмутимо сидящая в кресле, казалась двойником доктора, но по натуре совершенно противоположным. Ее лицо не выражало ни беспокойства, ни эмоций. Очевидно, что для нее этот допрос был скорее небольшим неудобством, чем возможной ловушкой.
– Мадам, – начал лейтенант, – прошу вас осознать всю серьезность ситуации: сегодня вечером был убит человек.
– Можно подумать, что мне это неизвестно!
– Я не сомневаюсь, что известно, однако вы не сказали всей правды. Доктор Вотрен сообщил, что вы выходили из гостиной, когда он сидел у камина. В отличие от меня, комиссар Форестье больше не служит в криминальной полиции, и поэтому мы пока не будем говорить о лжесвидетельстве. Однако я прошу вас как следует обдумывать то, что вы собираетесь сказать в моем присутствии, мадам.
Катрин Лафарг небрежно тряхнула головой.
– О, ни к чему делать из мухи слона… Ну да, я вышла на некоторое время, мне нужно было в кустики. Что мне оставалось? Терпеть весь вечер?
Лейтенанта такая откровенность явно потрясла.
– Почему вы не сказали об этом комиссару?
– При всех?.. И в конце концов, что это меняет? Я вышла совсем ненадолго, это не повод меня в чем-то подозревать.
– Об этом мы предпочтем судить самостоятельно, – резко ответил Гийомен. – Значит, вам пришлось подняться наверх?
– Вовсе нет. На первом этаже есть прелестная ванная комната с ватерклозетом. Совершенно новая… Анри сказал, что граф велел оборудовать ее недавно, так как ему стало труднее подниматься по лестнице.