Тайна Дома трех вязов - стр. 26
– Почему меня допрашивают первым?
– Это я предложил лейтенанту, – дружелюбно ответил Форестье. – Я понимаю, что вы переживаете из-за смерти графа, и предпочел избавить вас от долгого ожидания.
– Да, да…
Гийомен откашлялся и заговорил:
– Как вы понимаете, нам нужно как можно точнее определить, что делал каждый из вас этим вечером. Расскажите мне, пожалуйста, все то, что вы уже рассказали комиссару.
Вотрен безучастно перечислил, что он делал, то есть совсем немногое. Гийомен тщательно записал показания в блокнот.
Доктор не выходил из гостиной с тех пор, как ее покинул граф, и до того момента, как раздался выстрел. Он сидел у камина, в котором шипело пламя и потрескивали поленья. Он не заметил ничего странного, но удивился, услышав концерт Баха: прежде ему показалось, что граф был раздосадован неожиданным звонком и вряд ли собирался слушать музыку.
Форестье и лейтенант быстро переглянулись: значит, не только их это удивило.
– Вы сказали, что мадам Лафарг оставалась с вами в гостиной; можете ли вы подтвердить это?
Вотрен лишь кивнул.
– Доктор, это очень важно. Мы пытаемся удостовериться в надежности алиби. Вспомните, когда вы были в гостиной, мадам Лафарг выходила из нее хоть на минуту?
– Сначала она была рядом, но когда допила очередной бокал, сказала: «Пойду припудрю носик».
– Прошу прощения?
– Полагаю, это такой изящный способ сообщить, что у нее есть насущная необходимость.
Форестье и Гийомен в смятении посмотрели друг на друга.
– Как долго она отсутствовала?
– О, точно не скажу… Минуты три, может, больше… Услышав взрыв, я поднялся. У кабинета мы с мадам Лафарг оказались одновременно.
Форестье, помолчав, окинул доктора Вотрена холодным тяжелым взглядом.
– Почему вы солгали, когда я задал вам этот вопрос?
– Я не лгал! Мадам Лафарг не успела бы совершить убийство за такой короткий промежуток времени. Когда она притворилась, что не выходила из гостиной, и взяла меня в свидетели, я не знаю… Меня словно загнали в угол.
Форестье не ошибся в своих предположениях: доктор Вотрен был настолько покладист и покорен по натуре, что не осмеливался возражать, даже когда дело угрожало обернуться не в его пользу. Разве что ему было бы выгодно обратиться за алиби к мадам Лафарг.
Комиссар спросил доктора об отношениях с графом. Вотрен ответил, что они знакомы лет пять или шесть и встретились на светском рауте в Париже, когда граф еще бывал в обществе. С тех пор виделись несколько раз, но друзьями не стали, и Вотрен никогда не был врачом графа.
– Вы знали кого-нибудь из гостей до того, как приехали вчера вечером?