Тайна булгаковского «Мастера…» - стр. 75
Запись эта интересна не только своим содержанием, но и тем, что в ней упомянут московский юрист Давид Александрович Кисельгоф. В тот момент он был просто хорошим знакомым Михаила Афанасьевича. А через два десятка лет именно за него выйдет замуж… Впрочем, не будем забегать вперёд, но фамилию запомним – Кисельгоф. О его женитьбе – речь впереди, в эпилоге…
Итак, на дворе – весна 1924-го. Чета Булгаковых отметила 11-летне совместной жизни. Срок солидный. За это время Татьяне Николаевне не раз приходилось вызволять супруга из всевозможных жизненных передряг, порою весьма драматичных. И всякий раз – стоило лишь Михаилу Афанасьевичу вырваться из цепких объятий невзгод и болезней – он тут же начинал с интересом посматривать на сторону.
А вот его жене ничего подобного делать не позволялось. В «Жизнеописание Михаила Булгакова» приводятся её воспоминания о той поре:
«Только он мог вести себя как угодно, а я должна была вести себя тихо».
Будучи мужчиной любвеобильным, Михаил Афанасьевич постоянно за кем-то ухаживал. И в селе Никольском, и во Владикавказе, и уж тем более в Москве.
Но стоило Татьяне Николаевне завязать слишком (с его точки зрения) оживлённый разговор с каким-нибудь мужчиной, как тотчас же следовало недовольное замечание:
«– Ты не умеешь себя вести!».
Однажды кто-то из знакомых посоветовал Татьяне Булгаковой попробовать приобрести какую-нибудь специальность:
«… подбил меня окончить шляпочную мастерскую, я получила диплом, хотела как-то заработать. Один раз назначила кому-то, а Михаил говорит:
– Как ты назначаешь – ведь мне надо работать.
– Хорошо, я отменю.
Так из моей работы ничего не вышло – себе только делала шляпки. Я с ним считалась…»
Татьяна Николаевна с мужем считалась. А Михаил Афанасьевич всегда поступал так, как сам находил нужным. На упрёки жены (по поводу очередного своего флирта) неизменно отвечал («Жизнеописание Михаила Булгакова»):
«– Тебе не о чем беспокоиться – я никогда от тебя не уйду.
Сам всегда ходил, а я дома сидела… Стирала, гладила».
Пока жена «сидела», «стирала» и «гладила», муж «ходил» по гостям, часто допоздна засиживаясь на вечеринках. Там (в неформальной обстановке дружеских застолий) завязывались нужные знакомства, налаживались полезные литературные контакты.
Именно об этих контактах Булгаков писал матери в конце 1921 года:
«Я рассчитываю на огромное количество моих знакомств… Знакомств масса и журнальных, и театральных, и деловых просто. Это много значит в теперешней Москве… Вне такой жизни жить нельзя, иначе погибнешь. В числе погибших быть не желаю».