Тайна Биг Боу - стр. 2

Миссис Драбдамп зажигала огонь на кухне. Она растапливала ее выверенными движениями, зная о неподатливости угля и стремлении древесной растопки завершить весь процесс одним только дымом в том случае, если она отступит от должной процедуры. Сноровка как всегда помогла избежать этого, и миссис Драбдамп встала на колени у очага, подобно жрице парсов, должным образом воздающей утреннюю молитву своему божеству. Затем она резко поднялась, едва не потеряв равновесие. Ее взгляд упал на стрелки часов, стоявших на каминной полке: они показывали без пятнадцати семь. Свою каждодневную церемонию у очага миссис Драбдамп неизменно заканчивала в пятнадцать минут седьмого. Но что случилось с часами?

Миссис Драбдамп вдруг вспомнила, как Сноппет, часовщик, живущий по соседству, продержал часы у себя несколько недель, но вернул их, проделав только поверхностный ремонт и, видимо, при этом поврежденные и неспособные выполнять свои непосредственные функции. Это дурное воспоминание ушло так же быстро, как и появилось, вытесненное низким звоном колоколов церкви св. Данстэна пробили три четверти. Ее охватил неподдельный ужас. Инстинкт подвел ее: миссис Драбдамп впервые поднялась в половину седьмого, а не в шесть. Теперь она поняла, почему она так странно, потерянно себя чувствует. Она проспала.

Огорченная и озадаченная, она поспешно поставила чайник на огонь, секундой позже обнаруживая, что она проспала от того, что мистер Констант просил разбудить его на три четверти часа раньше обычного и подать завтрак к семи часам, так как утром он должен был выступить на митинге протестующих трамвайщиков. Миссис Драбдамп, со свечой в руке, тут же бросилась наверх, в его спальню. Мистер Артур Констант занимал весь верхний этаж – помимо его спальни там находилась еще одна отдельная комната. Миссис Драбдамп резко постучала в дверь той, где он обыкновенно спал, с криком: «Семь часов, сэр. Вы опаздываете, сэр. Вам нужно немедленно встать». Обычного сонного ответа «Хорошо» не последовало, но так как она сама отступила от своего обыкновенного утреннего приветствия, то особенно не ждала такого отклика. Поэтому она поспешила вниз, не будучи уверенной, что чайник закипит быстрее, чем ее жилец успеет одеться.

Она знала, что нет никаких причин опасаться, что мистер Артур Констант остался глух к призыву исполнить свой долг. Он спал чутко, и звон трамвайщиков наверняка уже звучал у него в ушах, призывая отправиться на митинг. Миссис Драбдамп никак не могла до конца понять, почему Артур Констант – бакалавр искусств, белый воротничок, честный джентльмен с туго набитым кошельком – так интересуется делами трамвайщиков, тогда как может позволить себе как минимум пользоваться услугами кэбменов. Вероятно, он стремился попасть в парламент как представитель Боу, но в таком случае определенно благоразумнее было бы снимать комнаты у домохозяйки с правом голоса и живым мужем. Также не было здравого смысла и в его желании начищать свои собственные ботинки (занятие, котором ему удалось достичь некоторых успехов) и вести образ жизни обычного представителя рабочего класса в Боу. Местный рабочий класс далеко не так щедро расходовал воду, не важно, на что она шла – на питье, утренние ванные или стирку. Не употребляли они в пищу и деликатесов, которыми миссис Драбдамп постоянно снабжала своего жильца, уверяя его, что это пища простых людей. Она не могла допустить и мысли о том, чтобы он ел что-нибудь не подобающее его общественному положению. Артур Констант послушно съедал все, чем его потчевала хозяйка, впрочем, он не был не первым, кто закрывал на собственные принципы глаза, при этом кичась тем, что держит их широко открытыми. Однако святым трудно увидеть свой собственный нимб, к тому же на практике это сияние часто не отличить от туманной дымки. Сварливый чайник закипал. Заваривавшийся в нем для Артура Константа чай, не был той грубой смесью черного и зеленого чая, завариваемого миссис Драбдамп для себя и мистера Мортлейка, о котором она сейчас вспомнила, думая о завтраке. Бедный мистер Мортлейк, он отправился в Девонпорт около четырех часов, в пронизанную туманом темноту зимнего утра! Признаться, она надеялась, что он будет достойно вознагражден за эту поездку и получит хорошие чаевые. Она не завидовала его доходам, это было не ее дело, тем более что его идея предоставить освободившиеся комнаты мистеру Константу принесла хозяйке не один только доход. Он предложил ей необычный дружеский обмен, странный в силу того, что в таком качестве был представлен жилец. Его собственная деятельность среди рабочего класса не приводила миссис Драбдамп в растерянность. Том Мортлейк был наборщиком; в то время как было очевидно, что деятельность предводителя рабочих оплачивается лучше и при этом обеспечивает более высокий социальный статус. Том Мортлейк, герой сотни забастовок, намного превосходил Тома Мортлейка, набирающего текст из имен других людей. Впрочем, эта работа была не таким уж праздным делом, и миссис Драбдамп чувствовала, что она не так уж и завидна. Она постучала в его дверь по пути на кухню, но не получила никакого ответа. Дверь на улицу была всего в нескольких шагах дальше по коридору, и одного взгляда на нее было достаточно, чтобы развеять последние надежды на то, что Том отказался от путешествия. Засов и цепи были сняты с двери, и она была заперта только на ключ. Миссис Драбдамп испытала неприятное чувство, впрочем, надо отдать ей должное – она никогда не испытывала в высшей степени свойственного для домохозяек страха перед грабителями, которые так никогда и не появлялись у них в доме. Через улицу, не прямо напротив, но совсем неподалеку, жил знаменитый экс-детектив Гродман; и хотя это было лишено логики, его проживание по соседству придавало миссис Драбдамп некоторое чувство защищенности, подобное тому чувству, которое испытывает верующий, живущий под сенью храма. Ей казалось маловероятным, что какой-нибудь злоумышленник сознательно будет оставлять след буквально под носом у известной ищейки. Правда, Гродман удалился от дел и теперь скорее напоминал спящего пса, но все же по ее мнению грабители должны были догадаться о том, что не стоит его будить.