Тайна архивариуса сыскной полиции - стр. 52
Первое Рождество без Оли было пустым. Большая ёлка в особняке на Мойке, гора ненужных подарков и приглашение в Зимний. Зимний… летний, всё одно.
Длинный стол, уставленный угощениями, белые колонны, расписные потолки, позолота и зеркала, отражающие сверкающее великолепие. Государевы дети, великие князья с семьями. Играла музыка, кто-то смеялся. Звуки, люди – всё слилось в одно сплошное разноцветное и шумное пятно.
Я сидела в самом углу залы, рядышком с ёлкой и невидящим взглядом смотрела куда-то перед собой.
– Вам не холодно?
Звонкий голос вывел меня из оцепенения, я подняла глаза. На меня смотрел Дмитрий Николаевич. Не по возрасту высокий, тонкокостный и изящный, он взял лучшие черты венценосных родителей и красотою превосходил всех своих многочисленных сестер.
– Нет, нисколько, – ответила я.
– А мне холодно, – он поежился, и я заметила лихорадочный румянец на нежных щеках царевича.
– Похоже, у вас жар, – осторожно предположила я, – вам нужен лекарь.
– Наверное, – он светло улыбнулся, – лекари дают лекарства, а мне поможет лишь чудо. Только чудес не бывает, – тихо добавил Дмитрий.
– Не бывает, – еле слышно подтвердила я.
Он сел рядышком. Мы не говорили. Думали каждый о своем. Двое странных детей великих семей. Хворый наследник престола и тогда еще графская дочь. Охрана и воспитатели ненавязчиво следили за нами. Ему тогда было четырнадцать лет.
Алексей припозднился. Вошел в распахнутые двери, оглядывая зал, а я поняла, что всё это время не сводила глаз с этих самых дверей. Я взялась за белую ленту на новом платье и резко опустила голову, цепляясь взглядом в начищенный до блеска паркет.
– Теперь жар у вас, – тихо заметил Дмитрий. – И всё же, если бы чудеса случались, я попросил бы одно не для себя.
Я заставила себя взглянуть в его лицо и, вымучив улыбку, спросила:
– Нет?
Дмитрий протянул мне затянутую в белую перчатку ладонь, я несмело вложила в неё руку.
– Я попросил бы чуда для вас, – ответил царевич и чуть сжал мои пальцы, я же смотрела в прозрачные глаза Дмитрия, но ничего не видела.
Я всею собой чувствовала приближение Алексея.
– Чуда… – язвительно усмехнулась я. – Но что, если чудо оказалось бы наказанием, а не наградой? Что, если бы это чудо могло уничтожить даже вас?
– Тогда это было бы то самое чудо, что я просил в подарок у Господа для себя самого.
Он поцеловал мне руку, поднялся со скамьи и ушел, остановился чуть поодаль, приветствуя кузена, и я последовала его примеру, намереваясь сказаться больной и упросить матушку покинуть праздник.
Не успела. Алексей встал у меня на пути. Он схватил меня чуть выше запястья и, сжав пальцы так сильно, что я с трудом сдержала крик боли, наклонился к моему уху, зло процедив: