Тайфун приходит с востока - стр. 13
Их смешанное дыхание понемногу приходило в норму. Она мягко, но настойчиво отстранила его, поднимаясь. Некоторое время, отвернувшись друг от друга, они приводили в порядок свою одежду, ощущая при этом одинаковую неловкость. Игнатьев услышал щелчок отпираемого замка, потом ее шаги по направлению к столу и разрешил себе повернуться.
Она сидела на прежнем месте, поправляя легкими движениями прическу и стараясь на Игнатьева не смотреть.
– Ну вот, сеанс психотерапии закончен, – чужим голосом сказала она и принужденно рассмеялась.
– Не говори так, пожалуйста, – попросил Игнатьев.
Она взглянула на него с тревогой, изумлением, надеждой и снова быстро отвернулась.
– Рабочий день тоже закончился, – проговорила она совсем тихо. – Мне пора домой.
– Можно я тебя провожу?
– А тебе в самом деле хочется?
– Очень, – выдохнул Игнатьев, и это была истинная правда.
Она запирала дверь кабинета, а он вдруг увидел табличку на двери: «Прохорова Елена Андреевна» и облегченно вздохнул: если бы не эта табличка, он бы так и не узнал, как к ней обращаться.
– Лена, а ты где живешь? – спросил он.
– Меня зовут Жанна, – ответила она с улыбкой, повергшей Игнатьева в ужас. – Елена Андреевна будет работать завтра. Табличку с моей фамилией просто не успели повесить.
– Ты… извини, – забормотал Игнатьев, чувствуя, как загорелись его уши. – Я… в самом деле… глупость какая-то…
Он ждал чего угодно: обиды, презрения, насмешки, а она вдруг прыснула искренне и весело.
– Хорошо, что у нас появился повод познакомиться.
Они выходили из поликлиники под строгим взором охранника, на которого Жанна не обратила никакого внимания.
– Мне на автобус, – сказала она.
– У меня машина.
– Это здорово. А можно мы в магазин заедем?
– Ужин для семьи?
Она остановилась, повернулась к нему и подняла голову, заглядывая в глаза Игнатьева.
– Я живу одна.
Этой ночью Игнатьев в свою квартирку так и не вернулся…
Ласковая рука коснулась его плеча, нежный голос прожурчал в ухо: «Поднимите, пожалуйста, спинку кресла, самолет готовится к посадке».
Игнатьев проснулся и огляделся. Слева ворочался сосед, точно так же разбуженный стюардессой. Глаза у него были заплывшие и красные, лицо изрядно помято. Видно Эрман все же злоупотребил своим «снотворным». Пробормотав что-то неразборчиво, он поднял кресло, защелкнул пряжку ремня безопасности и мгновенно захрапел вновь. Лишь когда шасси самолета покатились по бетону посадочной полосы, он пробудился окончательно, откашлялся и хрипло прокомментировал:
– На этот раз опять пронесло.
В зале прилета Эрман побежал дожидаться разгрузки багажа, забыв попрощаться, на что Игнатьев не обиделся. Он вышел на площадь, и к нему тут же подбежал местный таксист-бомбила – чернявый парень среднего роста с хитрыми цыганскими глазами.