Татушечка. История заблуждений. - стр. 12
А вот пренебрежение всяческими несущественными мелочами типа обстановки, одежды, сочетаемости красок и смысловой нагрузки обстановки – привлекало. Можно ведь жить и так. И в знак протеста я взял и неожиданно заснул в гостиной. Без одеяла и на подушке, бессовестно голой, забывшей, что ей положено на ночь наряжаться в наволочку.
4
Конечно, ни один из десятка поставленных будильников я не услышал, забыв телефон в спальне. Проснулся поздно, когда солнце уже перевалило через зенит. Не снилось ничего, в голове металась одинокая мысль, что надо побриться. Но через минуту я отметил нечто интересное и новое, вернее, давно позабытое старое, – волнение. Предвкушение небольшого приключения, грозящее превратиться в подобие азарта.
Пока брился, заразившись духом исследования окружающего мира, с некоторым удивлением рассматривал своё лицо: я постарел, определённо. Пару лет назад не было и половины морщинок в уголках глаз, кожа так сильно не сохла, да и губы не казались настолько бледными, хотя пока ещё не сильно выдавали возраст, как у того же Кешки. Но я всегда был гораздо более астеничным, чем он, так что мог надеяться на не слишком стремительное старение. Возраст в глазах – так часто говорит Ольга и грустно улыбается. Я всмотрелся в свой взгляд – непонятно. Что такого должно в нём читаться, чтобы выдавать возраст? У меня глаза, как и у матери – карие, а у Кеши – серые, в отца и деда. Вот и Стёпка тоже их унаследовал. Зато форма у всех одинаковая, говорят, идеальная, как миндаль. Мне не нравилось это сравнение, но отказать собственному лицу в привлекательности я тоже не спешил. Во всяком случае, если сравнивать с братом, то я был на полшага впереди.
Давненько не случалось такого утра, чтобы я столько думал о самом себе. Может, и Ашер, и даже мать, – правы? Стоит изменить что-то в жизни, перестать хвататься за прошлое и выковыривать из него то, что замуровано уже навечно?
Да.
Но сначала – в последний раз сходить к заброшкам.
Я натянул джинсы, влез в одну из любимых футболок цвета хаки, подумал и надел тёплый свитер – от весны не приходилось ждать чуда. Пальто, шарф, наличные в карман – и бегом вниз по лестнице.
В нашем городе N. никогда не исчезала атмосфера некоторой неустроенности: что в детстве я ловил запах безнадёги из районов на окраине, что сейчас кожей чувствовал разлившуюся по тротуарам тоску. Город рос и развивался, становился красивее и ярче, но в самой середине весны, когда с зимнего дна поднимается грязь, когда стены домов мокнут от растаявшего снега и тяжёлых дождей, весь флёр радостной современности, с восторгом смотрящей в будущее, слезал, как старый потрескавшийся слой краски.