Татуировка герцога - стр. 15

– А вот и красотка.

Проследив за его взглядом, Уиклифф решил, что Харлан либо крепко напился, либо совсем изголодался после долгих месяцев воздержания в море. Девчонка была симпатичная, но он бы не назвал ее красоткой даже с натяжкой.

– Ты уверен? Это потому что у тебя их было мало и всего один глаз, – заметил он.

Харлан поправил повязку на глазу здоровой рукой, другая висела на перевязи, сделанной из старой простыни.

– Ну, в этом-то я не сомневаюсь, – согласился с ним Харлан. – Глаз у меня действительно один.

– Твое здоровье, – поднял стакан Уиклифф.

Харлан вполне мог заполучить ее. Она не красавица. Не как эта служанка, Элиза. Вот она-то действительно красотка. Всякий раз, сталкиваясь с ней в доме, он замечал в ней что-то новое – пышный зад, полную грудь, фигуру, которая наводила мужчину на совсем не благородные мысли.

Но больше всего привлекали ее глаза, и не потому, что цветом напоминали море, небо и другие чудесные вещи голубого цвета. Она смотрела на него, изучая, любопытствуя, хотя ей полагалось отворачиваться к стене при его появлении.

Уиклифф не собирался требовать от нее таких действий. Это не дело герцога. Соответствующее внушение должна была сделать миссис Баксби, если бы не пила все время. Но она служила экономкой еще до его рождения, и он не станет упрекать ее в бездействии. К тому же Уиклиффы не из тех, у кого образцовое хозяйство.

Он снова отхлебнул эля. Как и всех Уиклиффов, его тянет к горничной, когда ему грозят реальные проблемы. Черт! Он думает не тем местом.

– Я скоро вернусь, – сказал Харлан. – Хотя надеюсь, что задержусь по меньшей мере на час. А может, и подольше. – Он допил эль и неторопливо зашагал к девице, которая привлекла его внимание.

Они отправились в этот паб, потому что Уиклифф получил в тот день ужасные новости. Он просто не мог оставаться в Уиклифф-Хаусе один на один с тем известием, которое с каждой минутой угнетало его все больше и больше. Особенно когда эта горничная, Элиза, сновала из комнаты в комнату, покачивая бедрами, с улыбкой на розовых губах, искушающих и наводящих на непристойные мысли. А ее грудь…

Ему хотелось повалить ее на обеденный стол и взять. Или на одну из двадцати кроватей. На любой предмет мебели. Чем скорее, тем лучше, поскольку всю мебель, до последнего стула, похоже, придется продать.

Новость, которую он получил сегодня от тощего юриста и толстого, как кот, банкира, означала: никакой экспедиции не будет. Во всяком случае, той, которую он снарядит сам. Его светлость, восьмой герцог Уиклифф, разорен.