Танец с чашами. Исход Благодати - стр. 21
Ондатра проглотил еще две рыбины и, наконец, сыто вздохнул, откинувшись на подушки. Зверь все еще был голоден, но уже не так терзал разум и тело.
– Говорят, ты сбежал с пляжа, словно увидел Извечного. Что случилось? – поинтересовался Буревестник.
– Меня коснулся человек, который очень странно пах, – попытался объяснить парень.
– Тебе не сто́ит переживать, – ответил Дельфин. – Человеческие болезни нам не угрожают.
– Нет… Он пах приятно. Я сразу вспомнил Нерсо, яслевые заводи, цветущие кораллы. Первый человек, которых пах подобным образом, вот и растерялся. Стоило бы убить его за прикосновение, но этот запах…
Приятели переглянулись между собой и снова засмеялись. Ондатра оскалился:
– Ничего смешного!
– Нет, конечно, нет, – Дельфин гибко потянулся на подушках. – Это ведь была женщина?
Ондатра беспомощно оскалился в ответ, и Дельфин продолжил:
– Ты еще очень молод. Скоро твой первый гон. Он приходит внезапно, падает на тебя, словно орел-рыболов, вырывает из привычных вод и швыряет на раскаленный песок непреодолимого желания. Скоро красный зверь будет просить не только крови.
– Бедняга, – вздохнул Буревестник, – первый гон очень силен. Со временем ты научишься это контролировать, но есть какая-то несправедливость в том, что тебе придется пережить его здесь. Шанс, что кто-то пожелает спариться с тобой, крайне мал.
– Так ли это? – второй приятель улыбнулся. – Люди торгуют собой, как свежей рыбой. Он может пойти и купить кого пожелает…
– Люди… – Буревестник брезгливо поморщился.
– Другие, но ничем не хуже, – хмыкнул Дельфин. – Мягче на ощупь, хрупче немного, но их не надо завоевывать, им плевать на рост и скольким ты выпустил кишки. Рекомендую, – и он заговорщически подмигнул Ондатре.
– Так, я не желаю слушать о спаривании с людьми, – отрезал Буревестник. – Это омерзительно.
– Мы очень многое у них позаимствовали, а ты говоришь «омерзительно». Стоит терпимее относиться к тем, с кем делишь одну территорию, – лицо Дельфина немного помрачнело. – Это всего лишь выгода.
Буревестник издал неприличную трель в адрес человеколюбца, и тот только беззлобно рассмеялся на это:
– Хорошо, больше ни слова о людях!
Оппонент щелкнул зубами, показав, что разговор окончен. В отличие от Дельфина, Буревестник не стеснялся применить силу и редко в чем-то сдерживал красного зверя, позволяя тому безраздельно властвовать над телом. Кидаться грудью на вскипевшую штормовую волну, с диким хохотом нестись прямо в пасть подводных владык, не чувствуя ни страха, ни боли. Таких, как он, называли одержимыми. Несмотря на силу и отчаянную храбрость, Буревестника не допускали к мужским занятиям вроде охоты. Племя ценило не только голую мощь, но и острый холодный разум, способный обуздать разрушительную волну. На это Буревестник был не способен. В этом не было его вины, как и не было вины Ондатры в том, что он на голову ниже любого члена племени.