Танец мотылька. Куколка - стр. 34
Я ненавижу его, но так хочу прильнуть к разгоряченному телу. Пролистываю в воспоминаниях наш каждый поцелуй, каждое объятие. Неосознанно. Ныряю в пучину боли с мыслями и не могу себя спасти. Не могу себе этого простить.
Утром просыпаюсь с искусанными губами и опухшими от слез глазами. И снова иду себя изнурять. Будто мышечная боль меня спасет от реальности. Я ошибаюсь.
Три дня, а мне казалось, что проходит вечность, и женщина в зеркале – это уже совсем не я, а испуганная, серая и загнанная мышь, которая чудом спаслась из лап кота, но смертельно ранена и понимает, что ей уже не выжить.
Я буду долго от Вольного очищаться, осознаю это, но иного пути нет. Потому и пытаюсь сконцентрироваться на занятиях, хотя получается отвратительно. Смогу раскрыть свой дар, как говорит Аким, и тогда все вспомню, а, может, и смогу забыть. Что лучше?
И что я буду уметь, когда стану магом? Страшно ли это: быть не такой, как все? Мне страшно. Я даже не знаю, хочу ли я этого. Больше нет, чем да.
Исполинские сосны сегодня скрипят по-особенному. Кажется, они разговаривают между собой. В верхушках слышно, как трещат сороки и воробьи. Утром мне нагрузки показалось мало, я решаю еще вечером выйти на берег озера.
Знаю, что наступит завтра, и Марк вернется в пустую квартиру. Меня подкашивают эти мысли, подсекают и заставляют вцепиться охладевшими пальцами в шершавую кору. Неизбежность завтрашнего дня накрывает меня. Вдох. Выдох. Не помогает.
Поднимаю голову, глотая соленый вкус крови: снова губу прокусила. В зеркало уже смотреть страшно – живого места нет. Одна девочка из магов хотела полечить меня, видимо, по доброте душевной, но я шарахнулась от нее и отказалась. Не нужна мне помощь. Пусть лучше тело болит, чем душа.
Гляжу перед собой, размазывая кулаком выступившие слезы. Красивое место. Невероятное. Синяя гладь спокойная по вечерам, так и хочется окунуться. Но вчера сильно похолодало, и купаться смог бы только морж или сумасшедший. Типа моего тренера, имя которого я не помню – не то Ирон, не то Илирон Александрович. Ну, хоть отчество запомнила. Так смешно было наблюдать, как утром, после легкой пробежки, он окунается в холодную воду, забавно потряхивая пивным пузом и короткими руками. И убегает в поместье, болтая головой с редкими волосами на затылке. Потешный он, а для меня хоть какое-то отвлечение.
И я смешная, что не могу никак совладать с собой, и Марк все время стоит перед глазами. Светлолицый, длинноволосый, с синими, как вода в озере, глазами. Люблю его и ничего не могу с собой поделать. Черная эта любовь, причиняет острую боль, и избавиться от нее мне не под силу. Пойти что ли тоже окунуться? Нырнуть и не выплыть.