Танец мотылька - стр. 74
– О, да! Ты вспомнила. Да?
– Ублюдок, – говорю сквозь зубы, опуская голову, чтобы не видеть его ликования.
Вольный приподнимается, слышу шорох одежды и стук каблуков.
– Но вот в чем дело, – один шаг ко мне. – Те воспоминания, которые доступны – мне не нужны, – еще шаг: подходит совсем близко.
Вижу его туфли, кажется, в них отражается мое испуганное лицо.
– Я не понимаю…
– Ме-е-дди-и-и… Сладко звучит, – говорит Марк и тянется рукой к моему лицу. Я невольно отворачиваюсь. Он отходит в сторону и садится по другую сторону стола.
Продолжает свою игру:
– Как липовый мед, медовая булочка, сладкая… Помнишь, кто тебя так называл?
Я не стану отвечать. Это слишком. Уже перебор и ярость скоро польется через край.
– Что? Стыдно признаться, что тебе понравилось? Понравилось, когда он терзал тебя силой?
Начинает колотить. Непроизвольно, бесконтрольно. Я несколько месяцев боролась с этими чувствами и сейчас, в ослабленном состоянии – они всплыли, как будто внутри меня взорвалась капсула с ядом.
Марк продолжает сыпать едкими речами, а у меня мир плывет кругами. Вольный знает куда бить: режет по-живому.
– Куда он тебя целовал? – знает же ответ и все равно спрашивает, будто пытается вывести из себя.
Молчу, сцепив зубы до боли в челюсти.
Марк тянет руку через стол и, захватывая волосы, тянет меня к себе. Чувствую, как он подтягивает носком туфли стул и теперь ребро стола упирается в грудь.
Вольный ведет пальцем за ухом и останавливается на мочке.
– Здесь…
Затем прокладывает дорожку по шее и застывает в яремной впадине.
– И здесь…
– Мразь, – шепчу я, одергиваясь. Пытаюсь отодвинуться.
Воздух накаливается и застывает на миг. Затем стол отлетает в сторону с оглушительным треском. Я зажимаю голову руками и съеживаюсь.
– Ты больно дерзкая, милая, – Вольный не подходит, не хватает и не бьет меня. Это удивляет. Ожидаю урагана, который, наконец, покончит с этим мучением.
Я расправляю осторожно плечи, глядя с опаской на «мужа» и на обломки стола. Над головой зависает деревянный обрубок центральной балки и качается, как маятник. Туда. Сюда. Пыль оседает медленно и щекочет нос.
– Да ладно, признайся, ты ведь вспоминала ту ночь не раз. Эти мысли тебя будоражат и возбуждают. Я ведь знаю все о чем ты думаешь. Даже то, что, не смотря на мою жестокость, ты хочешь меня. И ничего не можешь с собой поделать.
– Ты больной, – голос срывается на сип. Сглатываю горечь.
– Ну, почему же? Я ведь не бегу на помощь к своему насильнику? Ха! Даже звучит смешно.
Гнев закипает медленно. Чувствую, как плавятся вены, как сосуды наливаются свинцом и горячий металл мчится к сердцу. Еще одно слово, и я вцеплюсь этому ублюдку в глаза, выцарапаю его зенки ногтями-обрубками, отгрызу нос и подеру на тряпочки губы. И пусть он потом убьет меня, но мне станет легче.