Танец мотылька - стр. 71
Я сладко заворачиваюсь в одеяло и подкладываю ладони под щеку. Но тут же в ноздри влетает такой знакомый и страшный запах: запах моего врага. Этот аромат приятный, но, зная кому он принадлежит, я скручиваюсь еще больше и от беспомощности скриплю зубами.
– Просыпайся! – ворчит Марк.
Не успеваю открыть глаза. В лицо летит тряпье.
Привстаю.
– Тебя манерам не учили? – возмущаюсь я, но, сталкиваясь со взглядом Марка, тут же замолкаю.
Он метает искры, будто за время, пока я спала, произошло что-то нехорошее.
– Оденься, я жду тебя на улице.
«Муж» уходит и шваркает дверью.
Что я сделала? Искалечил мою жизнь и на мне же злость срывает? Ну, уж нет!
Следую его совету: одеваюсь. Но не для того, чтобы идти на поводу, а чтобы было время поискать выход, чтобы усыпить его бдительность и сбежать. Тут же понимаю, что это безрассудно. Ведь вернусь домой – и столкнусь с еще большим разочарованием: родители меня не вспомнят. Не вспомнит никто.
Эти фокусы с исцелением ран и влиянием на память близких и знакомых заводят в тупик: я никогда с таким не сталкивалась. Да, а кто сталкивался? Снежинки в глазах Марка – тоже что-то мистическое. Не иначе: магия! Но это же сказки! Сказки!
Осматриваю бегло комнату. Обычная спальня без наворотов: кровать, шкаф, тумбочка – довольно старенькая мебель. Под ногами тонкая застилка, даже не ковер. Окно закрыто плотными серыми шторами, через пробивается яркий солнечный свет.
Приоткрываю кончиками пальцев грубую засаленную ткань.
Газонная трава лоснится на солнце. Тропинка из гальки стелется змейкой и заворачивает возле кустарников, местами разделяясь на две или три дорожки. В глубине двора небольшая деревянная беседка. За ней какие-то палисадники, над которыми возвышаются многолетние деревья. Лес.
Нужно ориентироваться быстро. Если будет возможность – бежать в чащу. Там затаиться и по ночи выйти к любому из селений. Но… сначала нужно узнать, что будет с памятью моих родных.
Жжет палец. Бросаю взгляд на правую руку. Кольцо сияет золотистым, выбитые буквы движутся и царапают кожу. Пытаюсь снять треклятое украшение, но оно, словно приросло намертво. Крутится беспомощно вокруг фаланги, но не стягивается.
Я должна его снять!
Выхожу из комнаты, скрипя зубами от боли. Золото накалилось так, что я уже не могу терпеть.
Где тут ванная? Хлопаю дверями: еще одна спальня – чуть уже моей, зал, какая-то захламленная кладовка, в торце коридора – настоящая деревенская кухня.
Забегаю в последнее помещение. Открываю кран и подставляю руку. Но это только усиливает боль, вода скатывается вниз и характерно шипит, будто змея, исчезая в сточной трубе.