Танец мотылька - стр. 34

– Я не замужем. Это ошибка.

– Что?!

– Я помню другую жизнь: без тебя. Другую. Я жила одна! Всегда!

– А как же это? – Марк показывает на кольцо, в точности повторяющее мое, только в диаметре больше.

– Я не знаю, – пожимаю плечами и пытаюсь выкрутить ногу из плена.

– То есть, я как бы не существую?

– Существуешь, но не в моей жизни.

– Ты сама себя слышишь?

Марк делает резкое движение вперед. Я пячусь и чувствую, как больней затягивает лодыжку.

– Не подходи… те ко мне, – говорю хрипло я.

Это какой-то маразм. Парень-Кощей сказал молчать, не признаваться. Нелепо. Если у меня амнезия – пусть лечат, но меня больше всего мучает то, что я помню свою жизнь.

– Вика, я – твой муж, и если у тебя проблемы – мы решим их вместе, – вязкая патока речей не вписывается в его эмоции на лице: особенно не вяжется с этим безумным, пронизывающим взглядом.

Я мотаю головой, дергая изо всех сил ногу, но ткань, словно живая, ухватилась и не отпускает. Она вьется змеей выше и выше и уже обхватывает колено.

– И ты моя жена и больше не смей говорить, что меня нет в твоей жизни, – его голос срывается: становится грубым и резким. От него холодеет все внутри.

Мой страх стоит передо мной. Он вцепился в грудь толстыми щупальцами и тянет из души все силы. Вот тебе и сон исполнился.

Взмахом руки гоню морок, будто стряхиваю назойливую муху. Что происходит?

– Я тебя не помню, – спокойно отвечаю и тащу тюль, что казался секунду назад удавом. Вот же ж привиделось!

– Вспомнишь, – Марк в миг оказывается около меня и заворачивает в свои крепкие объятья.

Не могу дышать. Воздух в груди сдавливается, будто комната наполнилась угарным газом.

– Может быть, но сейчас отпусти меня, – обессилено пищу.

– Еще чего. Я слишком соскучился, – он опускает голову, и я слышу шепот на каком-то странном языке, словно внеземном. Затем тело застывает, я падаю и кричу. Мужчина заваливается вместе со мной, закрывая мне рот ладонью.

Воздух взрывается и, на какое-то мгновение, я оказываюсь в маршрутке.

За спиной закрывается дверь. Я протискиваюсь дальше и, брезгливо морщась от стойкого запаха пота, стараюсь не касаться локтями пассажиров. Сесть некуда, салон забит до предела, еще человек шесть едут стоя. Тут я замечаю, что не вижу лиц людей. У них нет глаз, щек, бровей, ничего нет. Будто маски из пустоты! Рука замирает в глубине сумки. Я тут же ошарашенно озираюсь на водителя. И вижу Марка… Тяну ему купюру, и тону в его глазах цвета утреннего неба. Нечем дышать, меня подкидывает. Рвется сталь, скрипят тормоза, кричит женщина над ухом.

Я вскакиваю. Вся вспотевшая, словно два часа провела в зале. Марк тут же опускает меня на кровать.