Танец мотылька - стр. 104

Объекты? Словно люди – игрушки, которыми можно играть. Можно ломать и крошить – все равно мы ничего не будем помнить.

– И что, защититься от вашего влияния невозможно? – вдруг спрашиваю я.

– Возможно, – Марк ехидно скалится. – Но я тебе эту тайну не открою.

Он, не сводя с меня глаз, лезет под мойку и вытягивает метлу.

Меня словно подменяют: я хватаюсь за подоконник и молниеносно прыгаю на него, позволяя осколкам врезаться в стопы еще глубже.

Красные капли размазываются по белому пластику: вот, где настоящий шедевр, а мои танцы – полная ерунда. Я хочу прыгнуть и делаю это, но зависаю в воздухе.

– Ты доигралась, – мужчина снимает меня с окна. Несет в комнату и там бросает на кровать.

Только сейчас боль от порезов начала накатывать шоком, сводя челюсть. Немеют пальцы. Подошву простреливает, и я чувствую, как стекает по пятке кровь на пол. Но я буду терпеть до последнего и не издам ни звука. Не позволю ему себя жалеть.

Вольный подготавливает бинты и перекись. Приседает возле меня и осторожно вытягивает осколки. Он тихо шепчет, золотистая нить сползает с его рук и обматывает ногу.

А мне хочется вцепиться ему в глотку и кричать-кричать-кричать…

– Пусти… – шиплю, как гюрза. Привстаю и одергиваюсь. – Не нужно меня лечить. Только зря потратишь силенки. Я потом все равно сбегу.

Марк ничего не отвечает, крепче зажимает стопу и тянет на себя, продолжая шептать.

– Я… сказала – отпусти! – вырываю ногу и перекатываюсь на другую сторону кровати. Сажусь и качаюсь из стороны в сторону. Бросаю взгляд на кровавый след под собой и понимаю, что наделала. Вою.

– Вика, остынь.

Вольный подходит ближе.

– Прочь! – не мой голос, чужой.

Марк какое-то время колеблется, затем все же приближается. Толкает меня. Я заваливаюсь, как мешок с мусором, на кровать. Вольный нависает надо мной, скользя горячим дыханием по губам. Жду прикосновения и вцепляюсь зубами в его плоть, хорошенько дергая.

– Вот ты… – брякает он, но не отступает. Наклоняется и целует влажными губами плечо. Капля его крови бежит по коже и стекает по спине.

Я кричу и царапаюсь. Марк зажимает мои руки над головой и рычит в лицо:

– Вика, прекрати!

Вижу, как из его глаз сыплются снежинки. Они прыгают мне на лицо. Хочу зажмуриться и не могу.

– Впусти и все сейчас же закончится! – разъяряется Вольный, прижимая руки до хруста. – Ты меня забудешь! Забудешь все, что я тебе причинил. Снова будешь танцевать, снова будешь счастлива. Только впусти… – последнее выдыхает шепотом.

– Не-е-ет! Я никогда не была счастлива и не буду. Я. Просто. Не. Хочу!

Марк чуть прижимает мое горло. По его острому подбородку ползет кровавая змейка, на губе пузырится рана.