Танцующая с дьяволом - стр. 2
– Шлюха великосветская! Великосветская шлюха!
– Лариса! – возмутился ей в ухо бывший. – Чему ты учишь нашего сына? Ты думаешь, с учетом таких обстоятельств я разрешу ему остаться с тобой? Ты плохая мать!
– А про тебя я даже не могу сказать, что ты плохой отец, Антоша! – холодно ответила Лариса. – Потому что ты ему отец вообще никакой! Оставь нас в покое!
И завершила разговор. Разумеется, она тотчас пожалела об этих словах. И больше не из-за возможных душевных терзаний бывшего (весь процесс их расставания, а также предшествовавшие этому гадкий фарс и жалкая комедия, на которые у нее, без ее на то желания, был несдаваемый годовой абонемент, доказали, что души у Антоши нет по определению или что она, быть может, атрофировалась у него еще в эмбриональном состоянии), а из-за того, что эти слова мог слышать семилетний Тимка, отца, несмотря на всю семейную катавасию и его уход к новой женщине, успевшей от него даже родить, обожавший.
Но Тимка продолжал выкрикивать похабности, услышанные не от кого иного, как от нее самой, поэтому ее последнее замечание осталось незамеченным.
Лариса бросила взгляд на приборную доску – часы показывали без двадцати четыре. А ведь занятия в музыкалке начинаются в четыре! И, что хуже, полпятого ей нужно быть на планерке у Аллы Георгиевны – и это несмотря на то, что она упорно просила не назначать совещания на столь позднее время, в особенности во вторник, когда у Тимки музыкалка, и в четверг, когда у него бассейн.
Но, конечно же, Алле Георгиевне доставляло особое, явно садистское удовольствие раз за разом назначать планерку или на вторую половину дня на вторник, или на четверг – или в оба этих дня.
– Тима, перестань! – крикнула Лариса, а сын, на секунду прекратив распевать на все лады «шлюха великосветская», спросил:
– А если перестану, в музыкалку не поедем? Мамочка, ну давай сегодня пропустим!
– Только не говори, что у тебя болит живот! – отрезала Лариса. – Больные с улыбкой до ушей не распевают всяческую чушь в присутствии родной матери!
Тимка вздохнул, понимая, что попался. Потом его лицо помрачнело, и он сказал:
– Мамочка, ну пожалуйста, давай сегодня я не пойду! Да, у меня ничего не болит, но… Но у меня плохое предчувствие…
Лариса фыркнула – нет, какой, однако, в нем артист погибает! У меня плохое предчувствие… Хоть стой, хоть падай! Причем она даже знала, откуда он увел эту фразочку, звучащую из уст современного семилетнего мальчишки столь дико. Из воскресного фильма, который они (после отличной совместной прогулки в парке Горького), укутавшись в плед, смотрели вместе по телевизору. Этакий тоскливый триллер с элементами мистики, который семилетнему ребенку смотреть, конечно, не стоило, но ведь хитрец Тимка (вообще-то большой фанат «Формулы-1») добился-таки, чтобы она не переключила на другой канал. И вот там герой, обладавший экстрасенсорными способностями, кстати, тоже мальчик его возраста, причем даже чем-то похожий на Тимку, время от времени выдавал эту фразу – после чего кто-то из второстепенных персонажей погибал.