Тамерлан. Дорога в Самарканд - стр. 29
– Верно, господин, – Хасан одобрительно кивнул. – Ваш дядя Чагуй Барлас крепко сейчас держит Кеш. И до сих пор считает Туглук-Тимура врагом.
– Одних заверений в искренности недостаточно, друг мой, – взгляд предводителя ожесточился. – Я не хочу, чтобы он потом сбежал в самый ответственный момент, как это сделал дядя Хаджи. Чагуй Барлас, может, и ненавидит могульского властителя, но что сделает против его армии? Мы едва оправились после стольких лет голода и разорений. Нет, потребуется нечто большее, чем клятва.
– Брак? – десятник пожал плечами. – Чагуй Барлас останется управлять городом не просто как доверенное лицо, а как отец вашей первой жены. Таким образом, и он, и вы избежите ненужной борьбы за Кеш. Вы сможете спокойно вести дела, находясь в Хорасане.
– И потом, вам следует обзавестись наследником, – вставил Хасан.
– Друзья, вам впору сидеть в Совете, – Тимур засмеялся, чувствуя, как с души спадает болезненный мерзкий груз. «И ведь действительно, время для продолжения рода уже настало, – подумал про себя. – Развлечения развлечениями, но пора подыскать достойную невесту. К тому же, все богатства останутся внутри семьи, если жениться на одной из дочерей дяди».
От разглядываний городских улочек отвлёк шорох крыльев. Птица пряталась в ночном небе, и присутствие её ощущалось как вторжение. Тимур нехотя поднял голову, но, кроме серпа луны и крыш глинобитных сооружений, взгляду ничего не попалось. «Кар!» – раздалось за спиной. И прежде чем воин среагировал, пернатый неприятель сел на плечо.
Сон резко оборвался.
– Господин!
Тимур протёр глаза и уставился на склонившегося у его постели раба.
– Господин, срочное донесение! Вы просили разбудить, если…
– Да, да… Что случилось?
– Хасан-богадур срочно желает поговорить.
– Помоги одеться.
Расторопный паренёк моментально подобрал нужные вещи. Подмечая, что барласу тяжело наступать на ногу, помял обувь, делая её шире и удобнее для стопы. Уже через несколько минут Хасана-богадура встречал вождь в полной боевой готовности. «Вот и закончилось время на сборы, – тоскливо подумал нукер, протягивая Тимуру свёрток. – Аллах, я буду скучать по Самарканду. К хорошему привыкаешь быстро».
Гонец с перерезанным горлом тонул в глубокой песчаной яме.
– Хан немногословен, – Тимур свернул письмо. – Даже обидно.
– Барласы ничем ему не обязаны, – ответил десятник, верно расценив, что из Джете прибыло разрешение на казнь.
Молодой эмир впервые столкнулся с чем-то подобным. С одной стороны, неприязни не испытывал, прекрасно понимая, что Туглук-Тимур хану и без того тяжело на родине. Разрешать конфликт между сыном и членом Совета в планах не значилось. А с другой, он хоронил надежду на лучшие отношения. Надежда не покидала до последнего: всё-таки могульский правитель считался человеком сильным и служить ему было в удовольствие. Поэтому Тимур тянул с отъездом.