Тамада. Исповедь с микрофоном - стр. 9
Песня оборвалась. Гости вознаградили танцовщицу бурным потоком оваций, требуя немедленно выдать орден народной артистки страны, особо рьяные предлагали прямо сейчас отобрать все титулы Волочковой и бросить к ее ногам. Кристина поклонилась. На ее глазах выступили слезы. Да и многие в зале растрогались должным образом. Наступил момент полного единения между всеми участниками представления. Она хотела подойти к ведущему сразу после танца, но в дверях заметила Марка, своего партнера, высокого блондина с вечно недовольным лицом. Он ревниво наблюдал за происходящим, морща лоб и нервно жуя орбит. Поздоровавшись кивком головы, Марк направился в подсобку, служившей гримеркой для выступающих. Кристине ничего не оставалось, как проследовать за ним.
В зал принесли горячее, гости расселись по своим местам, обсуждая последние сплетни. Все шло своим чередом, пока ведущий не решился по своему обычаю, снова выйти на морозную улицу. Минздрав, конечно, предупреждает об опасности курения, но никак не освещает цепочку последствий, начинающихся с перекуров. В курилках, закрытых от посторонних глаз, ты можешь завязать полезные знакомства или узнать самое сокровенное, что никоем способом не услышать в других ситуациях. Так называемая никотиновая исповедь. Но в этот раз та встреча не сулила ведущему ничего хорошего.
Девушка стояла спиной к выходу, на ступеньках, мило общаясь с молодым человеком. Она могла полностью сменить гардероб, аромат духов, цвет волос, круг общения, но Иштван имел уникальную способность узнавать ее из миллионного потока женщин. Ее мимика и жестикуляция стали настолько родными, особыми, что, знакомясь с новой претенденткой на серьезные отношения, он невольно пытался отыскать те близкие его сердцу черты. Иштван любил разных женщин, но именно она смогла прочно поселиться в голове, не постеснявшись пронзить холодной сталью его плоть. Он любил ее невероятно сильно, насколько может любить мужчина женщину, оставившей его в самый тяжелый период. Прошло восемь месяцев, как они расстались. Поток воспоминаний захлестнул, мгновенно волоча тело по асфальту – обратно в период великой депрессии. Чувство беспомощности завладело сознанием, забрав самое нужное в такой ситуации. Иштван потерял самоконтроль, испугался, его виски пульсировали от внутренней ярости, перемешанной с чувством разочарования. Голос предательски пропал, ноги окутала слабость до такой силы, что пришлось схватиться за поручень. Он вновь стал жалким и беспомощным, словно в один миг потерявший смысл в жизни. И больше всего на свете он молил о том, чтобы она не повернулась.