Там, под небом чужим - стр. 29

– Что ты такое несешь, Виктория? – вспылил Левон. Он не допускал вторжения в свой внутренний мир, даже если это была его любимая дочь. Но все же ворчливо пробормотал: – Что значит «отпусти»? Кто тебе сказал, что я их не отпускаю?

– Бабушка.

Он уставился на нее почти с негодованием.

– Ну знаешь! Есть вещи, с которыми не дозволено шутить.

– Бабушка просила передать, – невозмутимо продолжала Вика, – что тебе нет нужды стремиться к их могилам. Там покоятся всего лишь их «бренные останки». Извини, она именно так выразилась. А души не имеют постоянной прописки. Она уже несколько раз посещала тебя здесь, в Америке, чтобы объяснить тебе это. Но ты не увидел и не почувсвовал ее присутствия. Поэтому она обратилась за помощью ко мне.

– Умоляю, прекрати, – простонал Левон. – Ты делаешь мне больно.

– Я выполняю данное мне поручение. Бабушка хочет, чтобы ты знал, что ты им ничего не должен.

– Господи, да откуда же ты можешь знать, чего «хочет» бабушка!

– Этой ночью она сама пришла ко мне… во сне, и попросила поговорить с тобой. Не сердись, папа, я не могла не исполнить ее просьбу.

Он долго молчал, переваривая услышанное. Но именно «переварить» никак не мог. Так уж Левон был устроен, что верил только в то, что способны воспринять его физические органы чувств.

– Ты сказала, что душа уже не является тем, чем была при жизни, – попытался он подловить дочь. – Тогда почему ты решила, что во сне тебя посетила именно бабушка?

– Души могут являться оставшимся на земле близким в том виде, в каком их знают и помнят.

Не сказав больше ни слова, Левон резко повернулся и, пробив лбом дверную сетку, покинул балкон.

Позвонил Сергей, напомнив Левону и Лане, что на завтра они приглашены к Гофманам, и предложил ехать вместе, поскольку без него им дом доктора наверняка не найти. Несмотря на душный вечер Лана принарядилась, надела украшения и туфли на высоком каблуке. Заставила и Левона, как он не сопротивлялся, облачиться в костюм и галстук.

Промчавшись с десяток миль по фривею, Сергей съехал на узкую, извилистую, слабо освещенную дорогу, которая долго карабкалась вверх по склону холма и, достигнув вершины, побежала горизонтально, петляя в густой сени деревьев.

– Да уж, мы бы точно тут заплутались, – озадаченно озираясь по сторонам, заметила Лана.

– Эта улица называется Малхолланд драйв, – сказал Сергей. – Ее все знают. Она знаменита в первую очередь тем, что очень длинная – тянется по вершинам холмов, повторяя их естественные изгибы, чуть ли не над всем Лос-Анджелесом. Прекрасный воздух, отовсюду великолепный вид на город. Соответственно и дома здесь дорогие, не каждому по карману.