Талисман - стр. 45
– Чё я, дурак, что ли? Менты меня сразу стали трясти, так я в отказку! Чтоб мокруху повесили? Нашли терпилу! – усмехнулся он, обнажив кривые зубы. Арсений задумчиво развернулся, убрал пистолет и, не спеша, пошёл к парадной.
– Э! – окрикнул его Вова. – А барабульки? Обещал!
– Доктор, – бросил мне Арсений, – э-э, то есть, полковник! Выдай ему, пожалуйста, деньги!
Я усмехнулся и выдал нашему информатору пятьсот рублей. У кредиторов лучше память, чем у должников!
Я попытался выразить восхищение гением Арсения, – вычислил в очередной раз почтальона! Но он равнодушно заметил, что ожидал нечто подобное и про почтальона, и про скотч. Вот красная телефонная книжка – это находка! Это круто! Пойди, пойми этого гения…
Мы поднимались по лестнице, так как маленький лифт послужил кому-то туалетом, и в него было не войти.
– Как говорил один персонаж, «ну, просто праздник какой-то!» – радовался Арсений, бодро преодолевая по две ступеньки за шаг.
– Э-э, – еле поспевал я за ним, – а как ты узнал, что его Вова зовут?
– Да это ерунда, – отмахивался Арсений, дожидаясь меня на площадке. – Ты оцени наше везение! Раз – и нашли доказательства!
– Уф! – у меня была одышка и сердцебиение. – Доказательства чего?
– Кстати, – кричал он мне уже со следующей площадки, – знаешь, почему аэродром и проспект называются Комендантскими? Комендань? А?
Я сбавил темп. И с третьего до пятого этажа шёл, не спеша. Знаю! Дача коменданта тут была! Коменданта петропавловской крепости. Тоже мне, краевед.
Дверь в квартиру хоть и была железной, но из недорогих. И замки самые обычные. Видно было, что их недавно сменили. Разве сможет удержать крепость замка силу закона? Я озвучил свою мысль Арсению.
– Не хуже Монтеня, как считаешь? – поинтересовался я у него.
– Пожалуй, – согласился он, подбирая ключи, – только закон у нас подчиняется людям или деньгам. Прошу!
Квартира была самая обыкновенная: пара комнат, кухонька, узкий туалет, ванная, прихожая; низкие потолки, линолеум на полу, местами изрядно потертый. Мебель, румынская стенка, была старше Арсения, а вот старинный буфет, конца девятнадцатого века, был старше и меня, и стенки! Видимо, это в нём был тайник, где хранились сбережения Устиньи. Было заметно, что жил здесь пожилой человек. Арсений непривычно замер, обводя взглядом бо́льшую из комнат, где, вероятно, и жила старушка, и где она скончалась. В квартире прибрались после убийства, но беспорядок всё равно ощущался. Кое-где остались разбросанные вещи, какие-то бумаги были сложены неровными стопками на старой кровати, стулья невпопад были составлены друг на друга в углу комнаты. Отдельно стоял старый тяжёлый стул, к которому, видимо, её привязали и убили. Я представил себе эту жуткую картину, когда она сидит, не может ни пошевелиться, ни закричать, и наблюдает, как рушат её размеренную жизнь: грабитель вытаскивает её вещи из шкафа, разбрасывает по всей квартире, что-то ищет, ругается, может, даже бьёт её, размахивает ножом перед лицом! Что ему надо? Скорее всего, будучи в шоке, она даже не понимает, что он спрашивает, чего хочет от неё… И это злит его ещё больше! Деньги, накопленные с таким трудом, она не отдаст ни за что! Хоть он и убьёт её. Она даже теряет сознание, но он трясёт её, чтобы привести в чувство! А потом резкая боль в груди – неужели инфаркт? Этого она очень боится! Но это нож… И темнота…