Талисман - стр. 47
Я извлёк из кучи старый холщовый мешок. В нем оказалась допотопная мужская рубашка, местами изъеденная молью, довольно большого размера. Я рассмотрел её и, не найдя никакого отношения ни к Ухтомским, ни к Лахте, бросил в кучу уже просмотренных артефактов.
«Вещи, они тоже живые. Надо только уметь разбудить в них душу», – продолжал размышлять я, разбирая старые открытки. Поздравления, пожелания, 8 марта, 7 ноября, 1 мая, новый год и прочее… «Меняются не вещи, меняемся мы», – подумал я и вздрогнул. Из комнаты, где искал Арсений, раздался жуткий грохот. Я, с открытками в руках, понёсся к нему, ожидая увидеть, по меньшей мере, землетрясение! И оказался близок к истине: среди немыслимого бардака, который он устроил во время поисков, на полу лежал массивный трёхстворчатый шкаф! Арсений уронил шкаф!
– Всё нормально, – упредил он мой вопрос, – я случайно.
– Как можно уронить шкаф?! Случайно?!
– Мне нужно было посмотреть стену за шкафом, я попытался его отодвинуть, и ножка подломилась. Старьё. – пожаловался он.
– Стену? – я покачал головой. – И что стена?
– Капитальная, – ответил он, – а что ты нарыл?
И он взял у меня из рук пачку открыток, которые я просматривал и с которыми вбежал в комнату.
– Доктор! Ты прирожденный детектив! – радостно воскликнул он. – Эврика! Нашёл! Ты уже всё просмотрел?
– Нет, – озадаченно ответил я.
Арсений стал внимательно читать открытки.
– Какая удача, что раньше на письмах ставили и адрес, и дату! Попробуй по смске, или по мейлу понять, где живёт адресат? – он передал мне обратно пачку открыток, – давай, досматривай, и будем обсуждать!
Я вернулся в прихожую. Действительно, все открытки были написаны Устинье Филипповне, которая жила не где-нибудь, а в Лахте! На Гартнеровском переулке, в доме номер 3. Судя по тому, что номера квартиры не стояло, это был частный дом. И проживала она там и в 1960-ом году, когда фотографировалась с мужем, и в семидесятых. Да, прирождённый сыщик… Я вздохнул.
Последнее, что осталось просмотреть, была толстая старая тетрадь в клеёнчатой обложке. Я начал листать этот гроссбух и понял, что это было что-то вроде финансовой ведомости, начиная с шестидесятых и заканчивая восьмидесятыми годами. У меня появилось отчётливое предчувствие: эта тетрадь содержит полезную информацию! Так иногда бывает, когда смотришь пациента, – он ещё не начал рассказывать, а ты уже подозреваешь, чем он болеет. Никакой мистики, просто опыт.
Устинья вела записи: кто, когда и за сколько снимал у неё комнаты на лето. Мечта налогового инспектора! Прекрасная привычка – всё записывать! И вот – то, что мы искали: 1968 год, Ухтомские, снимают дачу на всё лето! Вот теперь – эврика!