Талисман - стр. 25
– Значит, – заключил Арсений, – рассматривать их будем, но не как подозреваемых…
Громов резко затормозил и стал парковаться в узкую щель между двумя машинами.
– А тебе подчинённые звонили? Уже новости есть? – полюбопытствовал я у Михалыча про телефонный звонок.
Он нахмурился и, немного помолчав, ответил:
– Да. Всё мимо… Охранник, дебил, вспомнить лица почтальона не может. И в почтовом отделении ответили, что у них вообще мужчин-почтальонов нет…
– Гы, – злорадно прокомментировал Арсений.
Квартира Игоря оказалась недалеко от дома Арсения. На улице заметно стемнело, фонари отражались в чёрных лужах, а ветер отчего-то стих. Люди спешили с работы по домам, в окнах загорался свет, и мне захотелось попасть к себе домой, на кухню, где тепло и уютно, и где меня ждали…
Я взглянул на Арсения, он деловито осмотрелся, после чего полез с телефона в интернет, видимо, что-то разыскивать. Громов подошёл к парадной и стал изучать номера квартир.
– Чёрт! Старый фонд! Смотрите, как идут квартиры: седьмая, восьмая, дальше четырнадцатая! А где предыдущие? Потом двадцатая, двадцать третья и, блин, не поверите – девяносто девятая! Ну, кто так строит?! – возмущался он.
– Скорее всего, – сказал Арсений, – нам нужен подъезд, который во дворе.
– Подъезды в Москве, – поправил я его, – у нас парадные…
– Почему в Москве? – удивился Арсений, – это парадный вход, так сказать, парадное, или парадняк. А подъезд – это…
– Хватит разглагольствовать, – оборвал нас Громов, – пошли во двор.
И ринулся в скудно освещённую подворотню. Но там путь преградили железные ворота. Магнитный ключ на брелке не подходил. Громов подёргал калитку, но безрезультатно. Вокруг не было ни души. Арсений схватился за ручку, уперся ногой в ворота и с силой дёрнул. Без эффекта.
– Строганов… – начал было Громов.
Арсений приноровился и дёрнул ещё сильнее. Раз! И калитка в воротах распахнулась.
– Это электромагнитный замок, – пояснил он, – нужно просто приложить силу.
И мы вошли в классический двор-колодец. Свет, падавший из окон, выходивших во двор, давал возможность не наступать в лужи. В одном из углов угадывалась дверь в подъезд, или парадную, как вам больше нравится. На кухнях были открыты форточки, из которых доносился звон расставляемой посуды; можно было прослушать телевизионные новости и сериалы, которые прерывались свистками кипящих чайников; галдели голоса, преимущественно недовольные, и играла музыка. А на первом этаже, окна которого начинались от земли, жарили курицу. И аромат ощущался аж посреди двора. У меня потекли слюнки.
– «Здесь дворы как колодцы, но нечего пить…» – начал было я, но Громов перебил меня.