Размер шрифта

Талисман. Книга посвящений - стр. 2

Вторая «болевая точка» – друзья и любимые. Иногда те и другие названы по именам, иногда лишь обозначены: Татьяна Ивлева – «Мальчики. Светлой памяти друзей детства – Юры, Володи, Нуржана»; Леонид Блюмкин – «Друзья детства» («Клён у крыльца дощатого барака…»). У Валерия Рыльцова, чей отточенный и безжалостный стих словно вскрывает бытийные покровы, некоторые послания друзьям маскируются под стихоподобную прозу, где только «рифм сигнальные звоночки» (А.А. Ахматова) и чувство ритма приходят на помощь читателю:

Срезает времени фреза азарт лица и плоти порох,

как ни дави на тормоза, не избежать краёв, в которых

свирепствует пора утрат, нас обрекая на забвенье… Ка

ким люминофором, брат, на стенах третье поколенье

начертит знаки, наш типаж уничтожая без вопросов.

Что им, глумливым, эпатаж трубящей эры парово

зов?.. («Леониду Григорьяну»).

У Бориса Марковского в посвящении Е.М. («Не пишешь, не пишешь, не пишешь…») фактура стиха резонирует с верленовским настроением, отчего «полутон» печали лишь усиливается:

«Не пишешь, не пишешь, не пишешь…»

О чём же тебе написать?..

О том ли, что ветер над крышей

листву заставляет летать?

<…> Всё та же, всё та же морока,

вселенская хворь или хмарь —

кромешная музыка Блока,

аптека, брусчатка, фонарь…

Женственна и прозрачна лирика Веры Зубаревой. Интонации тоски и грусти неназойливы, однако их спокойные, без эффектного надрыва ноты лишь усиливают драматизм происходящего:

<…> Здесь – только лампа и луна

Во всём большом квадрате ночи.

Я думаю, что я одна,

Ты думаешь, что ты одна,

И сумма наших одиночеств

Кому-то третьему видна.

(Посвящение Людмиле Шарга)

В посвящениях Юрия Кобрина – имена и близких, и весьма именитых: Андрей Битов («Русская поэзия»), Арсений Тарковский, Татьяна Озерская («15 мая 1984»)… В каждом произведении Кобрина, дружески интимном или гражданском, – философское вопрошание жизни, истории, судьбы:

<…> Дрожало море слюдяною плёнкой,

и, замирая, видели втроём,

что даль уже не та за дымкой тонкой,

и голос звонкий смуглого ребёнка

раздался:

«Для чего живём?»

Третья «болевая точка» – «великие» (известные) люди. Помыслы авторов обращены к Борису Чичибабину, Матвею Грубияну, Инне Лиснянской (Владимир Авцен), Белле Ахмадулиной и Юрию Любимову (Светлана Куралех), Анне Ахматовой (Татьяна Ивлева) и Осипу Мандельштаму (Римма Запесоцкая, Борис Марковский)… Каждое «великое» имя – своего рода камертон, проверка не только поэтического, но и этического слуха, как в стихотворении Владимира Авцена «Поэт» (посвящение Борису Чичибабину), где определяющими становятся совесть художника и трагический дар предвиденья:

Страница 2

На следующую страницу