Талисман для виновного - стр. 6
Максвелла не интересовало, как погиб промысловик: на уме были одни изабельки.
– Техада рассказывал, чем занимался на маршруте?
– Не успел. – У Эри вибрировал голос; я чувствовал, что он вот-вот сорвется на крик. – Техада погиб, как и остальные. Вы послали людей на планету-убийцу и…
– Позвольте, – перебил Максвелл. – Господин Эри. Господин Ибис. Давайте разберемся спокойно.
Эри смолк и опустил голову. Невзначай коснувшись плечом, я ощутил его дрожь.
– Дело вот в чем, – продолжал исполнительный директор. – Техада не мог потерять… или, гм, спрятать то, что должен был нести с собой. Этот груз… э-э… имел для него ценность только в случае, если бы Техада доставил его на Кристину.
Максвелл примолк, оглядел нас пытливо. Эри стоял, уставившись в пол, у меня на лице вроде бы ничего не отразилось.
– Это были кристаллы изабеллита. Прозрачные голубые камни. Если не знать технологию их обработки, они ничего не стоят – разве только представляют интерес для коллекционеров-любителей. Их можно продать, но нельзя выручить больших денег. Предполагалось, что Техада получит за них хорошее вознаграждение. И если так случилось, господа, что вы все-таки привезли их с собой, можете рассчитывать на часть его платы.
– Ублюдок! – внезапно заорал Эри и кинулся к оторопевшему Максвеллу. – Мы восемь человек похоронили, а ты про стекляшки!.. Вон отсюда! – Он тряхнул директора, словно куль с тряпьем, и толкнул к двери. – Вон!
Максвелл замешкался у порога. Вне себя, Эри схватил за ножку журнальный столик и размахнулся; директор исчез, дверь захлопнулась. Эри с грохотом швырнул столик на пол. И тут у него будто кончился завод: он поник, сгорбился, добрел до дивана и повалился на него ничком.
Я поставил треснувший от удара столик на ножки и сообщил:
– Я тебя обыскался. Решил, что похитили.
– Заглянул бы в ванную – там и нашел, – отозвался Эри, не поднимая головы. – В щели между стеной и унитазом.
Вот почему я чувствовал его ужас – затаившийся Эри был совсем рядом, только не слышал, как я шнырял туда-сюда.
– Налить чего-нибудь?
Он промолчал. Ладно, как хочет.
– Зачем мы соврали про изабельки?
Молчание. Я поглядел на его порванную куртку: сквозь дыру на плече виднелась голая кожа. Наверное, рубашку ему изодрали в клочья.
– Что здесь творилось? Выкладывай.
Эри повозился, положил подбородок на скрещенные руки.
– Что творилось… Явились трое мужиков и ненавязчиво поинтересовались судьбой Тони. Пришлось отвлечь внимание и сунуть им изабельки.
Я очень сдержанный, воспитанный человек. Сердце у меня доброе, а душа мягкая и нежная, как цветок. Только поэтому я не закатил Эри затрещину и не обложил его всеми словами, какие помнил. С другой стороны, и впрямь дешевле расстаться с любыми сокровищами, чем иметь дело с молодчиками покойного Гайды… Впрочем, Тони и Гайда – это отдельная повесть, я расскажу вам ее в свое время.