Такие времена. Сборник рассказов от Анны Медь - стр. 233

– Валери, – тихий голос прошелестел в гостиной. Я соскочила с кресла и стала озираться по сторонам. Бабушкино отражение появилось в узких зеркальных панелях, установленных по обеим сторонам от телевизора. Мне стало по-настоящему жутко, сразу два призрака тянули ко мне руки. Тамара выглядела ужасно, на скрюченных конечностях вздулись синие вены, кожа выглядела мертвенно-бледной.

Длинные запутанные волосы покрылись какой-то слизью, а безжизненные холодные глаза сверлили меня взглядом.

– Валери, – прошептала она и растянула белые сухие губы в омерзительной улыбке.

Я взвизгнула и бросилась прочь из дома. Мне не хотелось оставаться в нем ни секунды, я поняла, что проклятое зеркало управляет всеми зеркалами в моём жилище.

Три дня у родителей в деревне пошли мне на пользу. Я ничего не рассказала им, боясь, что они не поверят. Да и я уже думала, что с моим богатым воображением происходящее мне померещилось. Но всё же расспросила маму о Тамаре.

– А ты не знаешь, почему бабушка стала такой ярой путешественницей? – спросила я как бы невзначай. – Почему папа ей был безразличен?

– Папу она очень любила, – ответила мама. – В детстве она всю душу в него вкладывала. У них была чудесная семья, а мужа своего, папиного отца, Тамара просто боготворила. Наглядеться на него не могла, надышаться. Перед папиным совершеннолетием он их бросил, нашёл себе молодую и красивую. Тамара чуть с ума не сошла и на этой почве решила найти панацею от старости.

Я вернулась домой и первым делом зашла в подвал. Зеркало сиротливо стояло в углу, выделяясь среди старых вещей своей роскошью. Я испытала чувство вины, что прячу такую драгоценность среди хлама.

Я посмотрела на своё отражение: в полумраке помещения была видна каждая деталь, каждая волосинка и родинка, словно зеркало имело свою подсветку. А через несколько мгновений картинка поменялась: на заднем плане отражались не чемоданы со старыми вещами и полки с банками, появилась моя спальня. Я стояла в каком-то дурацком белом платье с рюшами, волосы были распущены, хотя я всегда завязываю их в небрежный пучок.

Изображение начало стремительно меняться, на моем свежем ухоженном лице проступали глубокие морщины, волосы седели и редели, я горбилась и засыхала. Обстановка в спальне тоже менялась: белые обои пожелтели, по потолку пополз грибок, мебель обветшала, на ней появились трещины и потертости.

– Помоги мне, – проскрипело моё отражение и, позвякивая причудливыми браслетами, протянуло руку. В каком-то ступоре я ответила на жест, и через секунду ладонь обожгло могильным холодом. Я пронзительно закричала, и стала вырываться, но неведомая сила не отпускала свою добычу. В отражении была уже не я, я видела Тамару. На обезображенном лице читались невыносимая боль и страдание.