Так говорили великие кутюрье. О моде, о жизни, о себе - стр. 3

Вы не можете уделить слишком много внимания своей обуви. Многие женщины считают, что туфли не так уж и важны, но настоящее доказательство элегантности дамы – это то, что надето на ее ноги.

Должен признаться, что из всех моих коллекций первая потребовала от меня наименьших усилий и доставила меньше всего волнений. Я не рисковал разочаровать публику, потому что она меня не знала и ничего не ждала. Конечно, мне хотелось ей понравиться, но, по сути, на карту было поставлено только мое самоуважение. А я в первую очередь хотел представить безупречно сделанную работу. В мои намерения не входила революция в моде, я хотел добросовестно осуществить свои творческие замыслы. Моим идеалом была марка «добросовестного работника» – категория, прямо скажем, неяркая, но для меня крайне ценная, так как предполагает честность и качество. Но случилось так, что мое очень скромное притязание показалось нашей нерадивой и небрежной эпохе взрывом бомбы.

Каждый съеденный кусок остается во рту две минуты, два часа в животе и два месяца на бедрах…

Именно Диор стал одним из тех, кто помог вернуть Парижу звание столицы мировой моды. В его фамильном доме в Гранвиле ныне работает музей.

Настоящая женщина должна быть вредной и капризной…

Мои платья – эфемерные предметы архитектуры, предназначенные для прославления пропорций женского тела.

Именно кутюрье – одни из немногих – по-прежнему продолжают творить чудеса. С тех пор как крестная Золушки исчезла, они одни способны воплощать мечты и преображать.

Скажу коротко: путешествие в СССР (1931) преподнесло мне множество сюрпризов – я был восхищен культурой этой страны в ее прошлом; удручен страшным настоящим; потрясен народом, который способен выносить подобную жизнь, сохраняя непоколебимую веру в свое будущее и свою миссию.

Мода модой, но существует категория женщин, которые и отстав от моды вызывают умиление, потому что одеваются так, как одевались, когда были счастливы. Правда, подобную причуду может извинить только седина.

Любимыми цветами мастера были серый и розовый. Диор говорил, что серый подходит для любой ткани и любого платья. Розовый же он называл цветом радости, женственности и в своих коллекциях использовал множество его оттенков.

Достаточно открыть флакон духов, чтобы возникли все мои платья, а каждая женщина, которую я одеваю, оставляла за собой целый шлейф желаний.

Духи – необходимое дополнение личности женщины, это завершающий аккорд для платья, это роза, которой Ланкре подписывал свои картины.