Размер шрифта
-
+

Таинство ближнего - стр. 5

. Эту смерть ей придется пережить еще раз, когда в марте 1931 году будет совершаться перезахоронение Насти на другой участок кладбища, при котором останки достают и перекладывают в новый гроб в присутствии близких. Татьяна Манухина передает слова матери Марии о том, что с кладбища тогда она вернулась «другим человеком»: «Я увидела перед собою новую дорогу и новый смысл жизни: быть матерью всех, всех, кто нуждается в материнской помощи, охране, защите»[10]. Так начинается ее путь к монашеству.

С 1926 годом связано еще одно важное событие в жизни Елизаветы Юрьевны – ее приход в Русское студенческое христианское движение (РСХД), в котором она сразу находит ту церковную среду, что так давно искала: подлинную, творческую церковность, с идеями «оцерковления жизни» и создания «православной культуры», братского единения вокруг евхаристической чаши, свидетельства о православии на Западе и открытости к диалогу с инакомыслящими. В РСХД она координирует кружок по изучению России, выступает с докладами на съездах и собраниях, выпускает брошюры «Жатва духа» (жития нескольких святых в авторской обработке), «А. Хомяков», «Достоевский и современность» и «Миросозерцание Вл. Соловьева». Осенью 1929 года Елизавету Юрьевну избирают секретарем РСХД по социальной работе во французской провинции. Она ездит по городам русского рассеяния: Лион, Ницца, Марсель, Тулуза, Монпелье, Страсбург. Она видит такие бездны нищеты, потерянности и отчаяния русских эмигрантов, по сравнению с которыми даже парижская эмигрантская жизнь кажется благополучием. Она выслушивает человеческие исповеди, помогает, спасает от самоубийства. Именно к этим людям обращено ее «всеобъемлющее материнство», тема которого звучит и в ее стихах:

Подвел ко мне, сказал: усынови
Вот этих, – каждого в его заботе.
Пусть будут жить они в твоей крови, —
Кость от костей твоих и плоть от плоти[11].

Чтобы помочь им по-настоящему, каждому нужно отдать себя до конца, без остатка, а для этого нужно безоговорочно отдать себя Христу. Она находит понимание у своего духовного отца, протоиерея Сергия Булгакова, и у митрополита Евлогия (Георгиевского), который, после оформления церковного развода с Даниилом Ермолаевичем, 16 марта 1932 года в храме Сергиевского подворья в Париже совершил по стриг и нарек новую монахиню Марией в честь Марии Египетской. Так она становится матерью Марией.

Сразу после пострига она посещает действующие монастыри в Прибалтике, о которой пишет серию очерков для газеты «Последние новости», и делает для себя вывод, что сегодня, когда «эмигрантский народ» голодает, спивается и кончает с собой, укрыться за стенами монастыря равносильно пребыванию в «духовном санатории». Монахиня Мария выбирает другой путь – монашество в миру, «на дорогах жизни, в самой гуще ее», при «полном отсутствии самой тонкой перегородки, отделяющей сердце от мира, от его боли»

Страница 5