Табу - стр. 42
Оказалось, что нельзя просто прийти с порога и заявить, что ты тренер от Бога. Нужны были документы, подтверждающие это.
И это я еще ничерта не понял после слова «санкнижка» и списка других обязательных требований для кандидата при приеме на работу.
В кои-то веки мне повезло, что мама сразу записала меня под свою фамилию, и теперь хотя бы никто не задавал лишних вопросов о том, почему у меня с очень известным в стране политиком одна фамилия. Понятия не имею, были ли мы с отцом схожи внешне, но, наверное, нет. В телевизоре бабы Зины он мелькал даже чаще, чем я на ее кухне, но прозорливая повариха сходства не замечала.
Когда с коробками было покончено и опустевшая «девятка» умчалась по своим делам, баба Зина вскрыла одну из коробок ножом, выудила покрытый инеем вафельный стаканчик и протянула мне.
— Котлет не обещаю, — сказала она. — Мясо у нас под строгим отчетом, но за тарелкой борща приходи. А еще вот, держи пломбир. Заработал.
Повариха кликнула помощницу, а я ушел восвояси. Мороженого не хотелось. Но не выкидывать же.
Так и вышел со стаканчиком, который холодил пальцы. Глянул на стадион и с удивлением заметил, что дети предоставлены сами себе. А Тимофей Палыч чуть ли ни пританцовывает перед очередной чиновницей. Ее мне было видно плохо из-за ограждений, но по тому, как заламывал перед ней руки директор, понял, дело плохо.
Не оставят меня в покое. Понятно, что отец так просто меня не отпустит. Всю свою жизнь я слышал, что футбол это не работа и уж тем более не профессия для настоящего мужика. Даже чертова травма и та сыграла ему на руку.
Тимофей Палыч заметил меня и вдруг радостно замахал, словно подзывая. Я пересек заросшую аллею, миновав покрытый ржавчиной памятник юному футболисту, и так и замер на входе перед красавцем-стадионом.
Только не ему я удивлялся.
Перед директором стояла Божья Коровка.
Подтянутая, стройная, на своих вечных каблуках. В узкой юбке до колен, что округляла ее бедра до болезненного спазма в моей груди. Снова эта невралгия совсем не к месту. Темные волосы были собраны на затылке в строгую ракушку, а грудь скрывал плотный пиджак. Из нас двоих именно она подходила больше на роль учительницы, но почему-то в Макаренко заделался именно я.
— А вот и Тимур! — радостно возвестил Палыч.
Ага, это я. И она тоже знает, что это я. Только кто мне объяснит, что она здесь делает?
— Иди, сюда, бедовый! — звал меня директор. — Танцуй, хорошие новости тебе Ксения Михайловна привезла. Курсы для тебя нашла, поможет хотя бы первую корочку получить.
Она покраснела и закусила губу, но быстро взяла себя в руки. Холодно улыбнулась, как будто только из вежливости. И снова сосредоточила свой взгляд на директоре, пока я продолжал жадно ловить ее взгляд.