Табу - стр. 44
— О, не переживай за них, — с блаженной улыбкой отозвался я. — Ты не представляешь, сколько всего они уже знают об этой стороне жизни.
— Хотя бы сядь, — прошипела Божья Коровка. — Может, будет не так заметно. Они же сейчас пройдут мимо.
— Ты тогда тоже сядь. Я ведь не могу сидеть, если женщина стоит.
— Черт с тобой, — пробормотала она и все-таки элегантно опустилась на окрашенную зеленой краской скамью. — Ты невыносим.
Ты тоже.
Но пока ты вот так медленно облизываешь пломбир, я могу простить тебе что угодно на свете.
— Хватит на меня смотреть. Ты портишь мне удовольствие.
— Что-то непохоже.
От тихого стона у меня даже волосы встали дыбом. Не говоря уже обо всем остальном.
Везучий пломбир.
— Это ведь самое дешевое мороженое, правда? — удивленно пробормотала Божья Коровка. — Как так?
— Ты о чем?
— Почему мне так вкусно? Это самое вкусное мороженое, которое я когда-либо ела, как такое может быть? Но ему же красная цена рублей пятьдесят!
— Не в деньгах счастье, — ляпнул я.
И она остановилась.
— Да чего ты? Ешь мороженое, раз тебе вкусно. Я ничего такого не имел в виду.
— Ага, так я тебе и поверю… — с тяжелом вздохом отозвалась она. Провела задумчиво языком по вафельному стаканчику, слизывая белую каплю. — Твой отец не знает, что я тут. А я… Не смогла не приехать. Даже после всего.
— Мне жаль, что так простились. Прости за то, что я такой придурок.
Извиняться стало, похоже, грустной традицией. Наши встречи не кончались иначе.
Божья Коровка откинула единственную упавшую на лоб прядку.
— Неважно, — отозвалась она. — Я забыла и ты забудь. Тимур, я тогда не успела сказать, поэтому скажу сейчас — ты все делаешь правильно. Поэтому и приехала. Вот это курсы, — она достала из сумочки какой-то клочок бумаги, похожий на оплаченный чек. — Все оплачено на твое имя. Занятия уже начались, но я им клятвенно обещала, что ты нагонишь. И что немаловажно, с этим ты можешь и работать, и учиться одновременно.
Смотрю на чудо в своих руках и не верю своим глазам.
— Как мне отблагодарить тебя?
— Ты уже отблагодарил. Угостил меня мороженым.
Она доела стаканчик и поднялась со скамьи.
— Не могу задерживаться, так что… Наверное пойду.
— Стой. Стой, Божья Коровка. Не беги.
— Тимур!…
— Ксения Михайловна! — с чувством произнес я. — Я еще не выразил вам своей благодарности.
— Я ошиблась адресом? Это театральный интернат? Нет? Так какого черта ты разыгрываешь спектакль, Тимур? Просто дай мне уйти. Мне пора. Пора…
— Пора вернуться к жизни, которую ты ненавидишь.
— Руку убери.
— Не хочу.
— У меня липкие руки после мороженого.
— Да плевать, Ксень. Просто возьми меня за руку. И пройдись со мной кружок вокруг памятника.