Табу - стр. 40

— О! Семейство! — бодрый голос брата за моей спиной чуть улучшил настроение... — Привет, Ксю!
— Приве-е-е-т, — прижалась к его небритой щеке. Я вскочила, бросившись ему на шею. Не думала, что, проведя неделю в другом городе, буду скучать по этому великовозрастному сорванцу.
— Что? Опять таскала еду? — Васька плюхнулся на соседний стул, закурив свою любимую ароматизированную сигарету.
— Как догадался?
— Бабушка уж очень сердито на тебя смотрит, — брат ткнул меня в бок пальцем и, обхватив за шею, прижал к себе. Знакомый и такой родной аромат окутал меня, позволив немного расслабиться. Васька не изменял себе, явившись на ужин в рваных черных джинсах и вытянутой футболке в мелкую дырочку от постоянно падающих сигаретных угольков.
— Боже, какие нежности, — матушка вплыла в столовую, как обычно, при полном параде. Порой кажется, что даже королева Англии не столь щепетильна в данном вопросе. Но они стоили друг друга, им было необходимо ощущать себя идеально, даже находясь дома.
— Матушка, ВЫ прелестны…
— Замолчи, подлиза, — высокая брюнетка наклонилась к сыну, прижавшись к его небритой щеке, а меня слегка потрепала по волосам. — Оксана? Как дела?
— Зашибись, матушка, — хохотнула я, наблюдая, как довольно брутальный на вид братец покраснел от неожиданного проявления нежности от матери.
Несмотря на то, что братом и сестрой мы друг другу приходимся только на словах, связь между нами налажена, что надо, причем с самого детства. Наши родители поженились, имея за спинами уже по одному ребенку. Конечно, я первое время воротила нос, делая вид, что эта семейка нищебродов никогда не станет для меня ровней, но Васька таки пробил во мне брешь, когда пообещал взять меня с собой в запретный соседний двор, где его друг украл у отца ключи от гаража, в котором стоял ржавенький Урал с коляской. Так и живем… Один раз прокатилась в старой, воняющей тухлой рыбой, коляске мотоцикла — всю жизнь терплю его выходки и мирюсь с его нервной матерью.
— Дети, у папы есть новость, — матушка нервно заерзала на стуле, не скрывая при этом волнения.
— По просьбам трудящихся мы переезжаем! — воскликнул отец. На его лице замерло ожидающее выражение, будто он и правда ждал воодушевленного оживления за столом, фейерверка и поочередных обнимашек от сына и дочери.
— Соль передай, — ткнула я в бок Васю, застывшего с открытым ртом. — Чего замер? Никогда не слышал бреда престарелых дяденек?
— Слышал, но не думал, что когда-нибудь услышу это дома, — Васька закрыл рот, передал мне солонку, не сводя с замершего отца взгляда.