Та, которой нет - стр. 42
– Что? – Бархатов потряс головой. – Зачем?
– Ну как же… По поводу реконструкции…
– Да, конечно, – сдался Кирилл.
– И ещё. Звонили из ГАИ по поводу машины… Вам нужно сказать им…
Бархатов потёр переносицу и негромко ответил:
– Соедини…
Как только ему ответили, Бархатов снова почувствовал нестерпимую боль в висках и затылке. Он отошел к окну и приоткрыл фрамугу, впустив поток морозного воздуха.
– Да, зарегистрирована на меня, то есть на мою компанию. Да, Иволгина Станислава… Нет, я не знаю, куда она направлялась… Это не имеет отношения… Нет, я не стану отвечать на этот вопрос. Свяжитесь с моим юристом… Я скажу секретарю, чтобы она прислала вам телефон.
Бархатов жадно глотал залетавшие внутрь снежинки, и перед его глазами вставали воспоминания о прошлом вечере.
Они вернулись в загородный дом после ресторана очень уставшими. Но он чувствовал себя счастливым даже несмотря на то, что Стася в тот вечер чудила в свойственной ей манере. Кирилл собрал тех, кто был с ним все эти годы. Он хотел, чтобы все разделили с ними их праздник – годовщину. Но Стася встретила его поздравление с таким лицом, что ему потребовалось достаточно сил, чтобы не начать выяснять отношения прямо там. Их характеры были так схожи, что Бархатов каждый раз поражался этому. Стася также любила свободу, как и он. Но это не мешало им быть вместе все это время. Наоборот, она разделяла все его пристрастия, словно они были единым целым.
Всю дорогу она молчала, отвернувшись к окну. Он поглаживал ее руку в темноте и теребил подаренное кольцо. Когда они приехали, Бархатов отправил Глеба в гостевой дом. Было уже поздно, и ему хотелось, чтобы все отдохнули с комфортом. Он поступал так крайне редко, потому что ни ему, ни Стасе свидетели были не нужны. Но Глеб – другое дело. Почему-то он Бархатова не раздражал.
Уже в спальне Кирилл притянул к себе Стасю и провел руками вдоль ее тела, стаскивая платье. На ней не было белья, и это всегда возбуждало его. Возбуждение было и ее правилом. Он видел призыв в Стасиных глазах с самой первой встречи.
Но что-то изменилось. Бархатов не сразу понял это. Ее поцелуи были такими же горячими и жалящими, от них моментально закружилась голова. Кирилл тут же забыл о том, что случилось в ресторане, когда пальцы Стаси требовательно впились в его кожу. Она срывала с него одежду и не переставала целовать, постепенно спускаясь всё ниже и ниже. Тонкая, изящная, гибкая, как струна, с аккуратной небольшой грудью и узким лоном, она напоминала падшего ангела, которым сделал ее именно он. Но она была готова к своему падению. Это были ее слова в их первую ночь, когда Бархатов приковывал тонкие запястья наручниками к кровати, а затем раз за разом доводил ее до громкого, полного удовольствия крика всеми способами, которые знал. Разве мог он тогда представить, что это сумасшествие продлится столько времени, окрепнет и закончится разом в одну ночь на пике его страсти.