Та, которой нет - стр. 44
Если бы он знал, что она сделает потом, то никогда бы не связался с ней. Она умерла, чтобы погубить его, утащить за собой в ледяную пучину отчаяния и боли.
16
– Как он? – Матушкин взялся за ручку двери, но затем склонился к уху Вероники, едва не касаясь ее волос.
– Нормально. Работает, – Вероника искоса посмотрела на него, чуть отстранилась и вновь уставилась в экран компьютера.
Олег хотел было что-то сказать еще, но передумал. Скользнул взглядом по документу в открытом файле. Его губы тронула еле заметная улыбка. Повернув ручку двери, он вошел в кабинет Бархатова.
– Кирилл Андреевич? – Матушкин прищурился, оказавшись в полумраке кабинета после ярко-освещенной секретарской. – Это я.
Увидев фигуру Бархатова, Матушкин дотронулся до реле выключателя, но затем передумал и отвел руку. Лицо Кирилла, подсвеченное только отблеском светодиодной ленты с наружной стороны окна, ничего не выражало. Лишь пустой, лишённый мыслей и эмоций взгляд.
– Кирилл, – Матушкин кашлянул и бесшумно подошел ближе.
– Что? – Бархатов не шелохнулся.
– Ну, ей-Богу, надо как-то взять себя в руки.
– Я абсолютно спокоен, – Бархатов наконец отлепился от окна и посмотрел на заместителя.
– Почему нет света? – Матушкин поежился от этого мертвого взгляда.
– Глаза устали, болят. – Бархатов передернул плечами. – Ты включи. Это я так…
– Да нет, если удобно, то пусть. – Олег присел на стул. То, что они перешли на ты еще ничего не значило, но, возможно, было неплохим знаком.
– Что хотел? – спросил Бархатов.
– Узнать, как ты. Обсудить текущие дела…
– Да, конечно, я готов. Чувствую себя не очень, но это скоро пройдет.
– Ты ни в чём не виноват, Кирилл. Это трагическая случайность, – уверенно произнес Матушкин. – Скоро ты забудешь все.
– Она плохо водила машину… – продолжил Бархатов. – Обещала, что не сядет за руль в плохую погоду. А ночью метель была, ветер…
– Вот видишь, – Матушкин ритмично постучал по столу костяшкой среднего пальца. – Глупая идея – дарить машину взбалмошной девице, которая и права-то получила с пятого раза.
– Ты не понимаешь. Это из-за ноги, – Бархатов потер лицо.
– Ещё бы. Все я понял. Но и ты меня пойми. – Лицо Матушкина смотрелось белым пятном в темноте кабинета. – Ты постоянно думаешь об этом – и это плохо. Нельзя останавливаться, нам нужно двигаться дальше. Все твои переживания вполне объяснимы, но сделать уже ничего нельзя. Никто ничего не узнает. Работай, погрузись в дела. Я помогу.
Бархатов вздрогнул:
– Я не могу… Она все время стоит у меня перед глазами.
– Черт, ну надо же как-то собраться! А, поехали, напьемся? – предложил Олег. – Поговорим, помянем Стасю? – Матушкин встал. – К тебе?