t - стр. 48

Т. приблизился к лошади, положил руку ей на шею и тихо, почти нежно сказал в ухо:

– Слушай меня внимательно, Фру-Фру, или как там тебя зовут. Если ты еще раз – слышишь, еще один только раз раскроешь сегодня пасть и скажешь что-нибудь на человеческом языке, я тебя выпрягу, сяду на тебя и поеду галопом. И погонять буду топором. А теперь пшла в город, к гостинице «Дворянская».

Лошадь нервно повела головой – но, на свое счастье, промолчала.

Т. залез в телегу и сильно хлестнул ее по крупу. Лошадь побежала вперед. Всю остальную дорогу она молчала, только несколько раз косила на Т. полным скрытого огня глазом, будто напоминая о чем-то важном. Каждый раз Т. внутренне напрягался, ожидая, что она заговорит, но лошадь отворачивалась и молча трусила дальше, презрительно и безразлично помахивая хвостом – как бы окончательно потеряв надежду, что пассажиру можно помочь в духовном плане.

Когда Т. добрался до гостиницы, было уже темно. Войдя в свой номер, он зажег лампу, сел в кресло перед камином и прошептал:

– Будем ждать встречи.

– Зачем же ждать, – раздался со стены вкрадчивый голос. – Я уже здесь. Добрый вечер, граф.

Т. поднял голову. С портрета на него благосклонно глядел курносый император Павел. Его рот округлился в зевке, и нарисованная рука, скользнув по полотну, деликатно прикрыла его ладонью.

– Как вы могли? – горячо заговорил Т. – Зачем? Хотели меня унизить? Растоптать? Убейте лучше сразу. Ведь вам, я полагаю, это несложно.

На лице императора изобразилось изумление.

– Неужто все так мрачно? А что именно вызывает у вас такое отторжение?

– Вы еще спрашиваете? – воскликнул Т. – Впрочем, возможно, вы действительно не понимаете. Омерзительно все – плотский грех, пьянство, бредовые видения. Но самое невыносимое – это какая-то лубочная недостоверность происходящего, вульгарный и преувеличенный комизм. Словно меня заставляют играть в ярмарочном балагане мужикам на потеху…

– Вот оно что, – сказал Ариэль смущенно. – Я, признаться, еще не успел ознакомиться с последней главой.

– Не успели ознакомиться? О чем вы говорите? Это же ваша рукопись! Или у вас левая половина головы не ведает, что творит правая?

– Не все так просто, как вам кажется, – ответил Ариэль. – Вы ведь не знаете, как пишутся рукописи в двадцать первом веке.

– А что здесь могло измениться?

– Очень многое. Не рубите сплеча, граф.

– Вас не поймешь, – сказал Т. – То рубите, то не рубите. То говорящая лошадь, то Павел Первый.

– Я вас окончательно не понимаю, – сказал император жалобно, – какая еще говорящая лошадь? С вашего позволения, я возьму короткий тайм-аут. Ознакомиться с тем, что вас так, э… взвинтило.