Сыновья Горгоны - стр. 25
– Видали караси? – похлопал Юркин по плечу, вставшего и смущенно переминающегося с ноги на ногу Вылко. – Вот так должен стрелять советский матрос! А теперь продолжим. Ларин, подмени Вихрова!
Выстрелы у сопки гремели до обеда (результаты стали много лучше), после чего раскрасневшиеся матросы с песней вернулись на пост.
Сделав запись в журнале о проведенных стрельбах, Юркин захватил бинокль и отправился к вахтенному на вышку, остальные занялись чисткой оружия.
Остаток дня прошел в обыденных делах, а вечером, после отбоя, когда все свободные от вахты улеглись на жесткие топчаны, старшина свернул самокрутку, закурил и обратился к лежащему рядом Вихрову.
– Сань, – травани чего-нибудь на сон грядущий.
– Это можно, – чуть подумав, ответил тот. Радист отличался неиссякаемым чувством юмора и в свободное от вахты время развлекал друзей всевозможными морскими байками, которых знал великое множество.
– Наш «охотник» зашел тогда в Полярный, – закинув руки за голову, начал рассказчик. – Ну, и что б братва не бузила, (в увольнения не пускали) замполит решил устроить соревнования с моряками из подплава. Рядом с нами, на пирсе, стояла «щука». Он сходил на нее и поговорил там со своим коллегой. Тот и предложил перетягивание каната. Как самый популярный вид спорта на флоте. После «козла», естественно. Оговорили все вопросы и определили приз – десять банок сгущенки.
Утром, после завтрака, все наши, кроме вахтенных и команда лодки собрались на пирсе.
Боцмана притащили мягкий швартов и растянули по пирсу. Затем с разных сторон за швартов ухватились по десять крепких мореманов и, по знаку судьи, стали тянуть его в разные стороны. А мордовороты еще те, многие «огребали полундру» по седьмому году.
Канат натянулся как струна и с переменным успехом стал ползти то в одну, то в другую сторону. Все это время толпа собравшихся на пирсе болельщиков, подбадривала спортсменов и оглушительно орала. Большинство прочило победу подводникам. Ребята там были поздоровше.
Но ни тут-то было, мы пошли на хитрость. Еще до сигнала судьи, трюмный с «охотника» – Вовка Ландик, находившийся среди болельщиков, незаметно захлестнул конец швартова позади нас, за неприметную «утку» на пирсе. И всякий раз, когда победа клонилась на сторону противника, она стопорила ход каната. Это давало нам несколько секунд передышки, и мы тащили его обратно.
В один из таких моментов, когда противник чуть выдохся, наш боцман дал отмашку и, чуть попустив швартов, мы резко рванули его в сторону. Не удержав равновесия, подводники, в полном составе, повалились на пирс и были утащены за роковую черту. Мы уж предвкушали радость победы, но не тут-то было. Ландик не успел освободить швартов и судья засек, что он привязан к «утке». Дело едва не дошло до драки, но помешали офицеры. В итоге Вовку отправили на «губу» и приза нам не досталось.