Сыновья Беки. Роман - стр. 17

– Дади, а себе бешмет купишь?

Беки, не отвечая, поднял в молитве руки. Хасан не понял, то ли он, как обычно, молится после еды, то ли просит у Бога, чтобы помог им приодеться. А может, о чем другом просит? Только Бог ведь все равно не поможет. Хасан знает. О чем только люди не просят, но он, видно, не слышит. Да и как ему услыхать – вон где! В небе! А молитвы произносят шепотом. Вот и отец сейчас совсем тихо, одними губами, шепчет, а просил бы громче, Бог и услышал бы его.

Наконец Беки провел руками по лицу и поднялся. Постоял, посмотрел в сторону села. Туман уже совсем рассеялся, и все вокруг было как на ладони, но солнце пока еще пряталось за тучками, как невестка от свекра.

Беки вдруг рассмотрел, что кто-то выехал из села.

«Не Саад ли?» – подумалось ему. Он внимательно вгляделся, но так далеко разве разберешь.

«А хоть бы и Саад, будь что будет!»

Он махнул рукой, снял бешмет, пояс с кинжалом и принялся за работу.

Саад подъехал на бидарке, и не один. Вслед за ним, как всадник за фаэтоном пристава, на старом мерине трусил чабан. Саад так натянул вожжи, что конь встал на дыбы.

Беки сделал вид, будто никого не замечает. С минуту Саад пронизывал его взглядом, наконец не выдержал и крикнул:

– Эй, ты!

Делать нечего. Беки посмотрел в его сторону.

– С чего бы это ты так загордился, что и подойти не хочешь? – грозно спросил Саад.

– Гордиться мне не с чего!

– Да и я так думаю, потому и говорю!

– Сам не завидую тому, кто гордится, – добавил Беки.

– Не завидуешь, говоришь? – Саад сбросил с себя бурку и соскочил на землю. – А ну, клади овцу на бидарку! – приказал он чабану.

– Эй ты, где овца? – крикнул чабан, обращаясь к Беки.

– Откуда мне знать. Своей заботой сыт по горло.

– Ах, не знаешь, где моя овца? Сейчас узнаешь. – С этими словами Саад двинулся на Беки.

– Саад, не поднимай скандала. За тот ущерб, что нанесла мне твоя отара, я мог бы купить четыре овцы…

– А чего ты сидел! Люди давным-давно убрали свой урожай, только ты один до сих пор занимаешь поле.

– Я бы тоже убрал, да так случилось. Лошадь подвела.

– А коли не можешь убрать вовремя, зачем было сеять?

– Оно, может, и верно, да не сеять мне нельзя. Семью надо кормить…

– Семья с голоду не умерла бы, я дал бы твоим детям закат.15

Беки и до того едва сдерживался. Он все хотел не дать Сааду окончательно «замутить воду», готов был простить ему вытоптанную кукурузу, на худой конец даже заплатить за овцу и забрать ее себе. «Овцу можно будет прирезать, – думал он, – а мясо высушить и сберечь до уразы. Тогда и бычка сохранишь».

Не потому так думал Беки, что боялся Саада. Нет, просто не хотелось ему раздувать ссору. Но последние слова Саада кинжалом резанули Беки.