Сын шейха. Заберу тебя в дар - стр. 9

Что вообще молодой девушке делать в Египте? Нормальные устраиваются в отель гидами или аниматорами, потому как знают, что рабочую визу им никто не даст, только туристическую. Хоть какая-то безопасность. А у этой с чувством самосохранения явные проблемы: устроилась работать к Бакари! Да и по улице щеголяет в таком платье, когда местные женщины закутаны в паранджу с головы до ног. Не поверю, что Милана не понимает, какой интерес вызывает к своей персоне.

Она снова замолкает, погружается в мысли. Я вижу, как синие глаза становятся отрешенными. Интересно, о чем она думает? Что скрывает? Что привело ее в Египет? Признаться, никогда не думал о девушках в таком ключе. Когда тебя окружают всякие модельки, в рот заглядывающие и готовые выполнить любую твою прихоть, в этом нет необходимости. С ними не до разговоров.

— Ох, где моя сумка? — вдруг спохватывается Милана и смотрит на меня с надеждой этими огромными глазищами. Не будь у нее такой классной маленькой груди, я бы подумал, что они — самая красивая часть ее внешности. Но нет. Главное достоинство у нее второго размера.

Засада!

- Не переживай. Я позвоню в администрацию клуба, они позаботятся.

- Но…

Я уже набираю быстро набираю в Гугле информацию о клубе, делаю вызов и коротко отдаю приказ. На том конце оказывается Хабиб. Он послушно соглашается.

— Вот и все, - довольно сообщаю.

— Хорошо, спасибо, — робко произносит девчонка и снова прячет глаза, а я вдруг чувствую, что меня дневного света лишили. Странно это, непривычно.

Останавливаемся у больницы, прямо у центрального входа. Тут же раздаются недовольные сигналы водителей. Да плевать.

Вокруг приемного покоя всегда суета. Люди — медработники и пациенты — снуют туда-сюда по лестнице, внизу постоянно останавливается такси. Здесь с Миланой ничего не случится.

— Идемте.

— Здесь, наверное, очень дорого, — мнется она.

— Я заплачу. Не переживай.

Нацепляю на глаза солнечные очки, найденные в бардачке. Обхожу машину, открываю дверь Милане. Она осторожно вылезает из машины, едва заметно морщась. Ее боль очевидна.

Что же.

Как только ее хорошенькие ножки оказываются на асфальте, я подхожу и с легкостью подхватываю девчонку на руки. Она только охнуть успевает.

— Извините? — хмурится она. — Но лучше я сама.

— Нечего терпеть боль, когда ее можно избежать, — улыбаюсь во все тридцать два, глядя на ее смущение.

Милана не протестует. Умная девочка.

Двери приемного покоя тихо разъезжаются.

— Нам срочно нужен хирург! — громко заявляю.

Ко мне тут же прибегает медбрат.

— Что случилось? — взволнованно спрашивает он.