«…сын Музы, Аполлонов избранник…». Статьи, эссе, заметки о личности и творчестве А. С. Пушкина - стр. 7

Иностранный читатель, полагает Зайцев, чаще всего ждёт от русской литературы «проблематики», «экзотики, мятежности, борения, изощренного новаторства, чего-то дразнящего нервы, тревожащего дух». Не найдя всего этого у слишком классического нашего Пушкина, отворачивается от него. Ему трудно понять, что Пушкин – «воплощенное душевное равновесие, спокойствие». Барьер между произведениями Пушкина и иностранными читателями остается непреодолимым и, по-видимому, с этим необходимо смириться. Иностранец «по общему правилу, не чувствует Пушкина, равно как он не чувствует и величайшего русского композитора Глинку, родственного по духу Пушкину». В этом заключается не только проблема Пушкина, но проблема всей России. Ведь «исторической реальностью является только пушкинская Россия». Великие русские писатели, включая Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского и А. П. Чехова, в своих произведениях воспроизводили «некий уклон русского духа», изображали Россию историческую в ее бытовых и духовных проявлениях. Россия Чехова – это «Россия на ущербе». Достоевский «гениально-фантастически» показывает происходящую в недрах России борьбу духа, чуждаясь «бытовой» России. Историческая Россия переносится Толстым на полотнища его величественных «романов-рек» – «лишь для того, чтобы стать предметом позднейшего отказа от них. «Толстой в целом есть своего рода интеллигентски-сектантское “самосожжение” исторической России». Один только Пушкин воплотил в своем творчестве Россию «во всей ее индивидуально-исторической конкретности». «Пушкин – наше всё», все остальное – «произвольная стилизация, а иногда и подлинная фантастика».

Не менее показателен пример Георгия Константиновича Гинса (1887–1971) – юриста, журналиста, эмигрировавшего в Харбин в 1920 г. и занимавшегося там активной общественной и политической деятельностью. В известной степени преуспевший в коммерческой деятельности, Г. К. Гинс, являясь одним из основателей магазина под названием «Русско-Маньчжурская книготорговля», занимался продажей учебных пособий, научных трудов эмигрантской литературы. Одновременно читал лекции на Юридическом факультете и был бессменным редактором «Известий Юридического факультета». Под его редакцией вышло двенадцать томов этого издания. Он не чуждался литературных тем, рассуждал о художественном творчестве писателей отнюдь не как дилетант. Подтверждение тому – его цикл об А. С. Пушкине, напечатанный в харбинской газете «Заря» и журнале «Рубеж»[10].

Г. К. Гинс органически сплавляет художественную интуицию и логико-понятийные рассуждения. Он стремится охватить личность и творчество гения русской литературы со всех сторон, особенно же – со стороны исторической и нравственной ценности и личной судьбы поэта и его произведений. Исходя из мысли, что само «появление Пушкина кажется чудесным», публицист последовательно показывает: это кажущееся чудом рождение Пушкина было обретено, завоевано, выстрадано историческим назначением России. Пушкин «велик не только своим мастерством художника». Он богат, разнообразен и глубок «по содержанию своих произведений», подобно тому, как богаты, разнообразны и непостижимы русская природа, русский дух.