Сын цирка - стр. 6
Дипе, маленькой смуглой девушке из сельской местности штата Махараштра, было, вероятно, лет восемнадцать, но доктору она показалась шестнадцатилетней; ее карлику-сыну Шиваджи было меньше двух. Мать продала Дипу в «Большой Голубой Нил», когда той исполнилось одиннадцать или двенадцать лет – то есть в возрасте, когда у матери был, что вполне возможно, соблазн продать ее в бордель. Дипа знала, что ей повезло быть проданной в цирк. Она была настолько тонкой, что «Голубой Нил» поначалу попытался обучить ее номеру «Женщина-змея» – то есть сделать «бескостной девушкой», «гуттаперчевой леди». Но, повзрослев, Дипа стала недостаточно гибкой для «бескостной девушки». Даже Вайнод высказал мнение, что Дипа старовата для обучения воздушной акробатике; большинство артистов с детства учатся летать на трапеции.
Жена карлика была если не «почти красивой», то, по крайней мере, хорошенькой с определенного расстояния; ее лоб был в отметинах от оспы, и у нее были признаки перенесенного рахита – выступающие лобные бугры и рахитические четки. (Эти утолщения на ребрах в местах соединения реберного хряща с костной частью ребра и впрямь похожи на четки.) Грудь у Дипы была столь маленькой, что выглядела плоской, как у мальчика, – тем не менее бедра были женственны. Отчасти благодаря тому, каким образом страховочная сеть совладала с ее весом, Дипа оказалась лежащей ничком – таз же ее торчал в направлении одинокой пустой, качающейся наверху трапеции.
По тому, как она упала и теперь лежала в страховочной сетке, Фаррух заключил, что у Дипы скорее проблемы с бедром, чем с шеей или спиной. Но пока кто-нибудь не взялся удерживать ее от копошения в сетке, доктор не осмеливался отправиться на помощь. Вайнод же немедленно вскарабкался на сетку, и тогда доктор велел ему зажать голову Дипы между колен и держать ее плечи. Только когда карлик зафиксировал ее в безопасном положении – так, чтобы Дипа не могла пошевелить ни шеей, ни спиной, ни даже подвигать плечами, – доктор Дарувалла осмелился направиться к ним.
Пока Вайнод залезал на сетку, и все то время, что он плотно держал голову жены между колен, и пока доктор Дарувалла сам карабкался в провисающую сетку и медленно и коряво прокладывал к ним свой путь, сетка так и продолжала раскачиваться, и пустая, свисавшая сверху трапеция тоже качалась, но в своем ритме.
Фаррух никогда прежде не бывал в страховочной сетке. С приметным брюшком, он был далеко не спортсменом даже пятнадцать лет назад; непрезентабельное влезание в сетку для воздушных акробатов стоило ему колоссальных усилий – двигало им лишь чувство благодарности за первые взятые образцы карликовой крови. Продвигаясь на карачках по проминающейся, раскачивающейся сетке к бедной Дипе, лежащей в тисках собственного мужа, доктор больше всего напоминал толстую настороженную мышь, пересекающую огромную паутину.