Связанные местью - стр. 26
Он придвинулся к матери, и наконец отец встрепенулся:
– Она ничего не знает. Моя семья ни в чем не замешана. Они невиновны.
Его голос звенел от страха и тревоги. Видя его ужас, слыша его, я оцепенела. Это была не игра.
Талия снова посмотрела на меня, ища поддержки. Боже, как бы я хотела знать, как помочь ей, как помочь своей семье, но я была беспомощна.
Фальконе остановился прямо перед моей матерью, ближе, чем это было предусмотрено социально допустимой нормой. Мать не отпрянула, хотя большинство людей под его пристальным взглядом несомненно сделали бы это. Я надеялась, что буду столь же сильной, если Фальконе будет стоять ко мне лицом к лицу. Он потянулся к ее горлу, и на какое-то безумное мгновение мне показалось, что он собирается ее задушить. Отец пошевелился, чтобы встать, но человек Фальконе осадил его.
Фальконе обхватил пальцами золотое ожерелье матери.
– Но они пожинают плоды твоего предательства, не так ли?
Отец покачал головой.
– Я покупал ожерелье из других средств… – Он замолчал с болезненным выражением лица. Это было явное признание вины. Мне хотелось рыдать. Отец действительно обокрал мафию. Это означало, что его убьют, а может быть, и нас тоже. Фальконе не славился добротой. Слезы страха обожгли мне глаза, когда я подумала о том, что ждет меня впереди. Это могут быть наши последние минуты в этой жизни.
– Нет? – спросил Фальконе с притворным любопытством. Он сорвал ожерелье с шеи матери. Она ахнула и вздрогнула, отпуская меня, приложив пальцы к тому месту, где раньше было ожерелье. Когда она убрала пальцы, они были в крови. Золотая цепочка оставила порез на ее шее.
Затем он указал на серьги Талии. Талия отступила на шаг назад.
– А эти? Он потянулся за одной серьгой.
– Оставьте ее в покое! – внезапно вмешалась я. Отец и мать уставились на меня так, словно я спятила. Фальконе, прищурившись, медленно повернулся ко мне. Он отступил от Талии и направился в мою сторону. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы остаться стоять на месте, когда все, чего я хотела, – это бежать так быстро, как только могли унести меня ноги.
На мне не было никаких ярких украшений, которые он мог бы использовать против меня или моего отца, но я знала, что это не защитит меня.
Взгляд его жестких глаз, казалось, пронзал меня до глубины души. Я старалась не показывать своего отвращения и страха, но не была уверена, что смогла держать свои эмоции под контролем. Я была не опытна в столкновении с истинным злом.
– А ты храбрая, верно? – спросил Фальконе. У меня было такое чувство, что это был вовсе не комплимент. Я ждала, что он что-нибудь сделает со мной, накажет меня за мою дерзость, но он просто посмотрел на меня и вновь повернулся к отцу. По какой-то причине его снисходительность беспокоила меня. Это навело меня на мысль, что, возможно, у него было припасено для меня кое-что похуже, но позже. Это был еще не конец.