Святыня - стр. 15
По словам Тревора, под гнетом этих трех трагедий Дезире совершенно сломалась. У нее развилась бессонница, она ужасно похудела и почти перестала разговаривать – редко когда произносила в день больше одной фразы.
Отец уговаривал ее обратиться к специалисту и четырежды записывал ее на прием к психоаналитику, но она не являлась. Вместо этого, как сообщали ему Шатун, Недотепа и кое-кто из друзей, ее часто можно было увидеть в центре. Приезжая туда за рулем белого «сааба-турбо», который родители подарили ей на окончание колледжа, она ставила его в гараж на Бойлстон-стрит и проводила день в прогулках по улицам или лужайкам Изумрудного Ожерелья, протянувшегося на семь миль вокруг города паркового кольца. Однажды она добралась даже до Болот, что позади Музея изящных искусств, но обычно, по донесениям Шатуна Тревору, она предпочитала тенистую аллею, прорезающую Коммонуэлс-авеню и Паблик-Гарден по соседству.
Именно в Паблик-Гарден, как рассказала дочь Тревору, она и встретила человека, который, по ее словам, подарил ей в конце концов некоторое утешение, которого она искала и не находила с середины лета до начала осени. Человек этот звался Шон Прайс, он был семью или восемью годами старше ее и тоже сокрушен горем. Его жена и пятилетняя дочка, как он рассказал Дезире, год тому назад погибли в их конкордском доме, в воздух которого каким-то образом через кондиционер просочился угарный газ. Шон в это время находился в отъезде – уехал из города по делам. Вернувшись на следующий вечер, как рассказывала Дезире Тревору, он обнаружил их трупы.
– Что-то долго, – заметил я, отрываясь от своих записей.
Энджи подняла голову от донесений Джея Бекера.
– Что «долго»?
– У меня записано, будто Дезире сказала Тревору, что Шон Прайс нашел тела жены и ребенка чуть ли не через сутки после их гибели.
Протянув руку через стол, Энджи вытащила из-под моего локтя собственные записи и пролистала их.
– Ага. Тревор говорил именно так.
– На мой взгляд, чересчур много времени прошло, – пояснил я. – Молодая женщина, жена бизнесмена, видимо принадлежавшего к высшему обществу, судя по тому, что жили они в Конкорде, и ее пятилетняя дочка, их не видят целые сутки, и никто не хватился, не обратил внимания?
– В наше время люди не так дружелюбны и не так интересуются соседями.
Я нахмурился:
– Возможно, это и так – у нас в центре и пригородах, где селятся мелкие буржуа. Но не забудь, что произошло это в Конкорде, городке, сохраняющем викторианские традиции, каретные сараи и Олд-Норт-бридж. Безупречно благородная, белая и пушистая Америка высших слоев общества. И пятилетняя девочка Шона Прайса? Да неужто нет у нее няньки? Не посещает она ни детский сад, ни танцевальные классы, или что там еще надо посещать? И жена его – ни аэробикой не занимается, ни работы никакой не имеет, не встречается даже с подругой – женой какого-нибудь другого крупного бизнесмена – для совместного ланча?