Святой хирург. Жизнь и судьба архиепископа Луки - стр. 28
Итак, монография закончена, передана через друзей в медицинское государственное издательство, которое готовит ее к публикации. Но книга зависает: в двадцатые годы она так и не вышла. В процессе ее подготовки возникли свои завихрения. Профессор медицины обратился к наркому просвещения А.В. Луначарскому с просьбой напечатать монографию с указанием сана автора, но нарком ответил решительным отказом. Книга увидела свет только после второй ссылки Войно-Ясенецкого, без упоминания его епископства.
Среди вопросов, которые задавали следователи, один для епископа Луки был очень важен. Во всяком случае, он вспоминал свой ответ на него неоднократно – в беседах с советскими и партийными чиновниками, с простыми верующими. Его задал один из высокопоставленных сотрудников ОГПУ, который стал расспрашивать владыку о его политических взглядах и отношении к советской власти. Услышав, что епископ является сторонником демократии, он спросил:
– Так кто же вы – друг наш или враг наш?
– И друг ваш, и враг ваш, – ответил епископ. – Если бы я не был христианином, то, вероятно, стал бы коммунистом. Но вы воздвигли гонение на христианство, и потому, конечно, я не друг ваш.
Войно-Ясенецкого выслали как политического преступника. Его отправили не в арестантском, а в пассажирском вагоне, дав сутки на сборы и прощание с семьей. Всю ночь перед отъездом к нему шли люди. Перед отходом поезда верующие легли на рельсы, чтобы удержать владыку, но сделать это, конечно, было невозможно.
В Москве епископ явился в органы. После короткого допроса ему разрешили свободно жить в городе и через неделю снова явиться на допрос. Видимо, начальник шестого («церковного») отделения секретного отдела ОГПУ Е.А. Тучков еще не принял окончательного решения по дальнейшей судьбе епископа-хирурга и взял небольшую паузу.
Фактически в эти годы Е.А. Тучков играл роль большевистского обер-прокурора. Мальчик-конторщик в одном из торговых домов Иваново-Вознесенска, писарь в годы Первой мировой войны, он, начав в 1919 году службу в органах ВЧК, сделал в этом ведомстве стремительную карьеру. Когда в 1922 году была создана антирелигиозная комиссия ЦК РКП (б) во главе с Емельяном Ярославским, Тучкова назначили ее секретарем. В своем кабинете на Лубянке, неизменно оставаясь в тени, он занимался оперативной и аналитической работой, которой сопутствовали слежки и аресты, допросы и ссылки.
Епископ Лука устроился на частной квартире, к знакомым медикам не пошел, дважды встретился с патриархом Тихоном в его резиденции в Донском монастыре, один раз служил с ним Божественную литургию в храме Вознесения в Кадашах. Интересно, что Святейший подтвердил право Луки заниматься медициной. В это время в Москве находилось около пятидесяти владык, высланных с мест, вышедших из тюрем, вновь поставленных и опасающихся выезжать из-за репрессий. Ясенецкий-Войно стал одним из тех, кто «сидел на чемодане», но Тучков мириться с такой ситуацией не стал и принял меры к устранению самой возможности возвращения профессора-епископа в Ташкент.