Святитель Тихон Задонский - стр. 33
При особенных размышлениях о Иисусе Христе и том способе мышления, по которому святитель все направлял к собственному назиданию, ко всем предметам веры прилагал не только свои дела, но и помыслы и малейшие желания, при тонком разборе своих душевных движений, он мог очень скоро отличать в себе проявления гордости и высокоумия, тем более, что ясно сознавал признаки присутствия в душе этого хитрого врага. «Гордость, – по его понятиям, – обнаруживает себя тем, что высшим непокорна, к равным и низшим неуступчива, велеречива, высокоречива и многоречива, – всяким образом ищет себе славы, чести и похвалы, ставит себя высоко и превозносит свои дела, презирает и унижает других, какое добро имеет, то приписывает себе, а не Богу, хвалится и тем добром, какого не имеет, старается скрывать в себе недостатки, не любит принимать увещаний и не принимает, самовольно мешается в чужие дела; лишившись чести и сана, равно как и в других несчастьях, – ропщет, негодует, а часто и хулит; короче, гордость гневлива, завистлива, нелюбительна, ненавистлива».
Святитель понимал, для полного торжества над гордостью нужно утвердиться в смирении и смиренном образе мыслей, чувствований и действий, что достигается, при благодати Божией, усиленными трудами и подвигами. Вот как сам святитель рассказывал своему елецкому другу Косме Игнатиевичу об излечении его от гордости юродивым Христа ради Каменевым: «Знаешь ли, он открыл мои мысли. За несколько пред сим дней бес нанес мне мысль высокоумия, и сколько я ни старался отгнать от себя сии мысли, но никак не мог. Третьего дня, после вечерни, сидел я пред келиею моею, на крылечке, более других дней обуреваем теми же мыслями. Вижу: из церкви бежит Каменев, окруженный ребятишками; проходя мимо крылечка, он вдруг ударяет меня по щеке и говорит мне на ухо: "Не высокомудрствуй". Я, – заключил святитель, – в ту же минуту почувствовал, что бес высокоумия отступил от мене». Предание дополняет, что в благодарность за такое врачевство святитель определил юродивому Каменеву пенсию, по 3 коп. в день, которую и выдавал по самую кончину свою.
Подавляя в себе всякие движения гордости, святитель восходил на высоту смирения, являя в себе его благодатные свойства. Он начал нестяжательностью, отрешившись от всяких земных благ. Считал себя странником и пришельцем на земле, который, следовательно, не может иметь никакой привязанности к чему-нибудь земному. Скрывал свой сан под видом послушника, свою мудрость под простотой речи или в простоте евангельской проповеди. Был так скромен и сдержан в своей беседе, что удерживался даже от улыбки. Восходя этим путем, он достиг того, что бесчестие и гонение за добро переносил с терпением, удовольствием и любовью к своим врагам, делами милосердия и благотворительности склонял их к миру и любви. Истребил в себе раздражительность и первый просил извинения и прощения, как только замечал, например, что келейник, получивший выговор, начинал обижаться на него. Поскольку святитель сам никогда не бывал в праздности, то ничем так не огорчался, как если заставал своих келейных без дела. Тогда он наказывал их стоянием на коленях с молитвою к Богу. Часто говаривал он: «Кто живет в праздности, тот непрестанно грешит». Он указывал на всеведущего и вездесущего Бога, Который зрит наши действия и перед Которым мы всегда со страхом и благоговением должны ходить. «Случалось, что от строгого за погрешности взыскивания лишался он служащих ему из усердия и они, такового лица пастырского боясь, отходили от него. Сознавая чрезмерную свою горячность, начал он просить и молить Бога, дабы посетил его какою-либо болезнию, да тако удобнее мог бы он смиренномудрию и кротости обучитися, а посему и получил желаемое. Видит он раз в сонном видении, якобы входит он в церковь; навстречу к нему идет священник из алтаря царскими дверьми и на руках несет младенца, покрытого тонкою кисеею. Он, будучи привержен ко младенцам любовию (каковых Сам Христос приимал грядущих к Нему), сам подошел к оному младенцу, лежащему на руках священника, и спрашивает его, как его звать. Священник отвечал: «Василий (значащий с греческого «царь»). От любви ко младенцам, отложив с лица его то белое покрывало, он поцеловал младенца в правую щеку; младенец же ударил его десною рукою по левой щеке, и так сильно, что от удара того он пробудился. Встав, чувствует и видит у себя левую руку трясущуюся и ослабление левой ноги. Рассуждая знаменование виденного сна, благодарил он Бога за таковое отеческое посещение. От того времени начал он кротости и глубочайшему приобучаться смиренномудрию, и так приобучился оному, что и за правильный выговор последнему келейнику из простых и грубых мужиков, повару, если увидит его оскорбившегося на него, кланялся об руку