Размер шрифта
-
+

Святитель Григорий Богослов - стр. 56

. А эта высота и глубина богословствования у «трех Богословов» объясняется тем, что они за святость жизни, чистоту сердца и пламенную любовь к Богу получили особенно обильную благодать Духа Святого, Духа премудрости и разума, Духа ведения и благочестия (Ис. 11:2). О возлюбленном ученике Христовом св. Иоанн Златоуст говорит, что горние Силы дивятся благообразию души его, разуму и красоте его добродетели, которой он привлек к себе Христа и получил благодать духовную; настроив же душу свою, подобно благозвучной лире, он возгласил чрез нее Духом нечто великое и возвышенное[310]. А Святая Церковь, называя Иоанна Богослова «храмом Духа и светоносными устами благодати»[311], поет о нем: «Полн сый любве, полн бысть и богословия»[312]. Она же и о Григории Богослове – этом «органе Духа Святого» и «боговещанной цевнице благодати»[313] – свидетельствует, что он, очистив божественными деяниями душу и тело и мысль, восшел на гору добродетелей[314], посему и привлек к себе Духа премудрости и, «полн благодати быв, божественная возгремел… учения»[315]. Наконец, подобное же свидетельство мы находим и относительно преп. Симеона. Это именно стихи некоего панегириста, который говорит о Симеоне, что он не был лишен ни одного из добродетельных деяний, но получил столько дарований, сколько ни один из святых[316]. По словам того же автора, Бог «скоро исполнил его обильного причастия седмочисленных даров Духа»[317]. Итак, справедливо великий Апостол-Тайнозритель наименован Церковью «начальником богословия»[318], а св. Григорий Назианзин – «источником богословия»[319]. Мы не ошибемся, если и преп. Симеона Нового Богослова назовем проникновенным истолкователем первого и великого Богослова и весьма сродным и близким по духу каппадокийскому Богослову.

Да сияют же своим небесным светом пред мысленным взором всякого православного богослова эти «три Богослова», как три путеводные звезды. Да будут они для него как предметом подражания по своей жизни и высоким нравственным качествам, так и надежными руководителями в решении основных вопросов богословия и во взгляде на самое богословствование.

И. Е. Троицкий

Последние годы жизни святого Григория Богослова[320]

О, если бы мне в великий, прекрасный и цветущий виноградник Божий взойти с раннего утра и понести больший пред другими труд, а награду и славу получить наравне хотя с последними!

Свт. Григорий Богослов

В 382 году в Арианзе, небольшом селении, лежавшем близ каппадокийского города Назианза, обращал на себя всеобщее внимание один дряхлый, больной старец, с челом, лишенным волос, седой, сгорбленный, одетый очень бедно. Он только что прибыл сюда из дальнего путешествия и поместился в своем родовом домике. Этого дряхлого старца, печального и одинокого, видали здесь и резвым малюткой, и стройным юношей с умной выразительной физиономией, и полным сил и крепости мужем. Он давно здесь – свой. Он принадлежал к уважаемому в селении семейству: имел отца-епископа, мать, известную всем своим благочестием и добрым, любящим сердцем, сестру и брата. Но много уже прошло лет, как члены этого замечательного семейства разошлись в разные стороны и все уже умерли. Остался в живых один он, одинокий старец, возвратившийся теперь в родное селение доживать исполненную трудов и горестей жизнь. Но не столько печальной наружностью обращал на себя внимание жителей этот старец, сколько странной судьбой. В то время как он, удрученный старостью и болезнью, прибыл в свое родное село, бедный, одинокий, о нем говорил весь тогдашний мир, его уважали цари, слушались епископы, благословлял народ и боялись многочисленные враги и завистники. К печальному уединению знаменитого старца прикованы были взоры и друзей, и недругов: одних – с любовью и надеждой, других – с ненавистью и опасениями. Этим старцем был св. Григорий Богослов.

Страница 56
На следующую страницу