Священная книга оборотня - стр. 21

– Верное замечание. Именно поэтому и существует общественный договор.

– Общественный договор? Какой общественный договор?

– Каждый отдельный Мюнхгаузен может решиться отпустить свои яйца, но…

Я вспомнила рачьи глаза сикха и замолчала. Кто-то из сестричек говорил – когда во время неудачного сеанса клиент соскакивает с хвоста, он несколько секунд видит истину. И эта истина так невыносима для человека, что он первым делом хочет убить лису, из-за которой она ему открылась, а потом – себя самого… А другие лисы говорят, что человек в эту секунду понимает: физическая жизнь есть глупая и постыдная ошибка. И первым делом он старается отблагодарить лису, которая открыла ему глаза. А затем уже исправляет ошибку собственного существования. Все это чушь, конечно. Но откуда берутся такие слухи, понятно.

– Что «но»? – спросил шофер.

Я пришла в себя.

– Но когда шесть миллиардов Мюнхгаузенов крест-накрест держат за яйца друг друга, миру ничего не угрожает.

– Почему?

– Да очень просто. Сам себя Мюнхгаузен может и отпустить, как вы правильно заметили. Но чем больней ему сделает кто-то другой, тем больнее он сделает тем двум, кого держит сам. И так шесть миллиардов раз. Понимаете?

– Тьфу ты, – сплюнул он, – такое только баба придумать может.

– И снова с вами не соглашусь, – сказала я. – Это предельно мужская картина мироздания. Я бы даже сказала, шовинистическая. Женщине просто нет в ней места.

– Почему?

– Потому что у женщины нет яиц.

Дальше мы ехали молча.

Бывает такое, чего скрывать – загрузишь человека, и легче становится на душе. Почему так? Ведь ничего от этого не меняется – ни в твоей жизни, ни в чужой. Тайна. Ничего, пускай подумает о главном, это никому еще не вредило.

Утром на следующий день история с сикхом была в новостях. Я полезла в интернет не за этим, но какой-то наглый червь прописал мне «слухи.ру» в качестве стартовой страницы, и у меня все не доходили руки поменять ее. Я заставила себя дочитать заметку до конца: