Свой – чужой - стр. 85
Валерка задумался, ответил не сразу:
– Ну… я думаю, за то, что ваш отец и капитан спасли жизни своим подчиненным.
– Правильно. А сам рассказ-то о чем?
Штукин аж лоб сморщил, пытаясь правильно сформулировать:
– Ну… про то, что они… Как бы это…
Ильюхин усмехнулся:
– «Как бы это, ну про то…» Ты что, деревенский? Или из «калинарного техникума»? Ладно, молод ты еще. Это рассказ о жизни и смерти. Понял?
– Понял, – неуверенно кивнул Валера.
Виталий Петрович помахал рукой, разгоняя сигаретный дым, и, практически не изменив интонации и темпа, задал новый вопрос:
– Ну а раз понял, скажи: хочешь служить дальше?
– Да, – четко ответил Штукин, не раздумывая ни секунды. Именно тогда, наверное, и определилась его судьба. Потом он не раз вспоминал эту сцену… Ведь, несмотря на уверенный ответ, сомнения в душе Валеры были, и очень сильные сомнения… Да и смирился он уже почти с неизбежным увольнением. И «ментовской дух» не пропитал его еще до косточек, и не мог он сам себе сказать, что жить без службы не может, скорее даже наоборот, – Штукин уже прикидывал, куда попробует ткнуться, как будет пытаться по-новому выстраивать свою жизнь, но… Но было еще, конечно, страдающее самолюбие, очень не хотелось уходить псом побитым, и даже не уходить, а «вылетать», получив коленом под зад. Одно дело, когда сам решаешь уволиться и тебя все уговаривают, просят остаться, причитают: «На кого ж ты нас покидаешь!» И совсем другой коленкор, если тебе убедительно советуют: «Пшел вон отседа, и чтобы духу твоего здесь больше не было, урод». В молодости, как правило, уязвленное самолюбие перевешивает здоровый прагматизм…
Да, потом Штукин не раз и с очень сложными чувствами вспоминал, как дал Ильюхину положительный ответ, умудрившись не проявить ни тени сомнения или неуверенности. По крайней мере заместитель начальника уголовного розыска – матерый сыскной пес – ничего не почуял. Так бывает.
Может быть, Виталий Петрович углядел в Валерке какие-то черты себя молодого, может, ему лишь показалось, что углядел. Ильюхин услышал то, что хотел услышать, его симпатия к парню была искренней и бескорыстной, и потому на быстрый Валеркин ответ полковник кивнул – еле заметно, но удовлетворенно:
– В уголовном розыске будешь работать?
– Да, спасибо! Спасибо, товарищ полковник, я…
– Да погоди ты благодарить! – Довольный Ильюхин делано нахмурился и движением руки усадил обратно на стул пытавшегося было привскочить Штукина: – Экий ты быстрый! Вот станешь капитаном таким, как из моего рассказа, – и отблагодаришь. Работать пойдешь на «землю», в самые окопы… В 16-й отдел. Вот там и покажешь свою удаль… или глупость. И запомни: отвечать, ежели что, – не только тебе придется, но и мне. Спросить с меня, конечно, не спросят, но отвечать придется мне. Да, и еще запомни: сыск – не разведка. В смысле, все наоборот – ты все время на виду… Ну да скоро сам поймешь, чего трендеть.