Свои. Путешествие с врагом - стр. 19
Несет ли литовский народ ответственность за Холокост? Бывший узник Каунасского гетто профессор Александр Штромас утверждает: “Может быть, худшее наследие Холокоста – обоюдная склонность взвалить ответственность на народы и группы людей и растущее – также обоюдное – нежелание отделить виновных от невиновных и от лучших, благороднейших людей, какие были среди представителей всех народов”. […] В 1994 году Сейм Литовской республики объявил 23 сентября – день ликвидации Вильнюсского гетто – днем памяти геноцида литовских евреев (с. 121).
На этом глава заканчивается.
Читаю – и у меня концы с концами не сходятся. То ли евреев убивали “некоторые литовские подонки”, как утверждается на странице 118, то ли все же “сотрудничавшие с нацистами литовские власти” содействовали массовым убийствам, как утверждается на странице 121, кроме того, даже “из-за нескольких тысяч участников массовой расправы на Литве осталось несмываемое кровавое пятно”? Так правильно ли я понимаю, что тогдашняя литовская власть поддерживала подонков, а значит, сама была такая же? А подонков было несколько тысяч? Многовато… А может, эти несколько тысяч, опиравшиеся на поддержку литовской власти, были не подонками, а… Кем они были? И поскольку учебник предлагает отделить виновных от невиновных и от лучших, благороднейших людей – так отделим.
В гибели 96 процентов литовских евреев виновны (кроме нацистов) … Есть три варианта:
Подонки.
Литовские власти.
Тысячи литовцев.
Какой из вариантов правильный? Или все три?
Так я начала поиски ответов. Меня вдохновляла и статья историка Нериюса Шепетиса, которую после проекта “Быть евреем” разместили у себя целых три литовских портала. Историк размышляет о том, не был ли этот проект всего лишь “шоу полезных идиотов”[5].
Те, кто участвовал в Литве в истреблении наших евреев, – большей частью литовцы. И что? Давайте составим их списки, еще лучше – напишем их биографии, понемногу выявляя (если получится) типичные черты, но так просто не отдадим наших евреев тем, кто уподобляется охотникам на нацистов (таким, как Зурофф) или защитникам истории (таким, как Кац). Потому что для них жившие среди нас и убитые евреи – только орудие[6].
Слова “И что?” побудили меня начать книгу – одинокий путь одной женщины в сторону истины. Главное правило, которого я придерживалась в этом моем путешествии, – углубляться только в то, что написано, издано или сказано в Литве, написано или сказано своими, литовскими людьми. А не теми, кто живет в США или Израиле. Никаких свидетельств с той стороны.