Размер шрифта
-
+

Свои чужие - стр. 32

— Сюда, девочки! — машет рукой мама Кирилла, выглядывая из деревянной беседки.

На столе стоят контейнеры с едой, и сочный аромат жареного мяса улавливается даже издалека. Желудок сводит от голода. Утром я безумно волновалась из-за предстоящей встречи с опекой. Поесть, конечно же, не смогла, хотя бабушка ругалась и устраивала истерику. По её мнению, я чуть ли не анорексичка со своими пятьюдесятью килограммами при росте сто шестьдесят пять сантиметров. А в обед навалилось слишком много работы. Галина Николаевна глаз с меня не сводила!

— Так-так-так, значит, доставка из ресторана уже прибыла, — потирает руки Лёля. — Вы сидите, тётя Римма, мы с Витой сами накроем на стол. Правда?

— Конечно, — поддакиваю следом.

Римма Львовна поднимает взгляд и дружелюбно улыбается, а меня начинает душить совесть. Она пригласила к себе, потому что не хотела прощаться, а я согласилась с корыстными намерениями. Становится стыдно за своё поведение, поэтому опускаю глаза и принимаюсь раскладывать столовые приборы.

— Виточка! Расскажи, почему именно медицина? — спрашивает Римма Львовна, неотрывно за мной наблюдая. — Это сто процентов твоё, но всё же? Что побудило тебя поступить в медицинский вуз?

— Мама была медсестрой, — поясняю я. — Обучение в вузе она продолжить не смогла, потому что забеременела мной. Я всегда восхищалась тем, как она помогала людям. Мы жили в небольшом посёлке. Скорую можно было ждать по три часа и больше. Так вот, местные жители всегда знали, что моя мама придёт на помощь! Поставит капельницу или укол. Поможет человеку продержаться до приезда неотложки. Я часто ходила вместе с ней на вызовы и наблюдала, как умело она справляется. Как поддерживает, помогает, спасает.

Даже Лёля заслушивается моим рассказом. О маме я могу говорить часами. Помню, когда Владимир Степанович сделал ей предложение и позвал в столицу, некоторые жители посёлка буквально плакали, провожая нас в новую жизнь.

Римме Львовне звонят, и я прерываюсь. Довольно. Следом могут посыпаться вопросы, каким образом из далёкого забытого посёлка я оказалась в столице. А врать не хочется.

— Чёрт, салфетки забыла! — ворчит Лёля, рассматривая свои грязные руки. — Вита, если тебе не сложно, сходи на кухню, пожалуйста! Упаковка на кухонном столе лежит.

Римма Львовна продолжает разговаривать по телефону. Не знаю, нормально ли то, что я, посторонняя девушка, стану расхаживать по её дому?

Немного подумав, всё же откладываю вилки в сторону и иду к дому, неспешно захожу внутрь.

Меня удивляет немного странная и непривычная планировка. Где тут кухня, сразу и не разберёшь. Сняв балетки, ставлю их на полочку с остальной обувью. Ступаю по паркету тихо, почти беззвучно.

Страница 32