Сводные. Мой дерзкий май - стр. 2

— Но ведь я… я не специально, мам… — все-таки начала реветь, мечтая, чтобы она меня обняла.

Но мама не сделала этого. Она всегда была немного холодна.

— Ну, тшшш. Не плачь. Ничего страшного не произошло. Гриша же сказал, что это мелочь. Новые кубки принесет. Не переживай.

Нет. Мама не права. Страшное уже произошло. И оно непоправимо. Я чувствовала это всем своим сердцем.

— Каролина, перестань. Уже большая девочка, а ведешь себя как дедсадовский ребёнок.

— Угу, — шмыгнула я носом.

Растерла по щекам слезы и старалась улыбнуться. Мама не любила, когда я ревела.

Какая же я неуклюжая. Все я виновата. Если бы не мое любопытство все могло бы быть по-другому.

2. Глава 2

За несколько часов до этого

Дорога была утомительной. Мама сказала, что ехать всего три часа. Однако для меня три часа показались почему-то очень долгими.

Я переживала и думала, как теперь сложится моя жизнь на новом месте. Я скучала по своей лучшей подруге Стасе и с предвкушением и страхом думала о новой школе, в которой теперь буду учиться.

Хорошо, что сейчас май и учиться осталось всего один месяц.

— Вот мы и приехали, Каролина, теперь это наш дом. Здесь мы будем жить, — с тихими нотками радости сообщила мама, когда большой автомобиль больше похожий на автобус, наконец, остановился.

Я посмотрела в окно и увидела высокий забор из красного кирпича, дерево с сиренью и подстриженные махровые кусты, уютно окружающие входную калитку.

— Все правильно. Дамы, выходим, — дядя Гриша зачем-то просигналил два раза.

Я отстегнула ремень безопасности и осторожно медленно выбралась на улицу.

Мама с дядей Гришей вышли из машины следом за мной.

— Каролин, мы пока достанем необходимые вещи. А ты проходи сразу в дом. Я наказал Давиду тебя встретить и показать тут все. Не стесняйся и не скромничай. С Давидом будь посмелее, — подсказал отчим.

Он улыбнулся и подмигнул мне.

— Хо-хорошо, — запнувшись, ответила робко.

Давида я видела только по фотографии и то всего один раз, когда дядя Гриша гостил у нас перед окончательным переездом.

В тот вечер он особо тщательно рассказывал о своем сыне. Говорил, что он посещает спортивную секцию плавания и играет в футбол. Рассказывал, что сын мечтает стать известным футболистом и хорошо учится. Ещё Григорий Арсеньевич называл его сорванцом и наглым малым. Последние характеристики меня не очень обрадовали. Плохишей я не любила.

В надежде взглянула на маму. Она разговаривала с дядей Гришей и совсем не смотрела на меня. Может быть, следовало их подождать и зайти в дом вместе с ними?

Вдруг мама повернулась и замахала руками, прогоняя меня в дом. Глубоко вдохнув весенний пропитанный цветами воздух, я поплелась в дом.