Свободный полет - стр. 4

– Скажите, Наташа, какое время было для вас самым счастливым? Что вы считаете главным своим достижением?

– Тот момент, когда я произвела ребенка на свет. Хорошенького ребенка. Чудо из чудес.

– Это произошло, когда ваша карьера уже была в зените?

– Да, но внутренне я начала уставать. А после рождения сына у меня открылось второе дыхание. И организм обновился. Наверное, мне нужен был перерыв. Когда у тебя подписан контракт, ты не можешь не танцевать. Даже если нога болит – едешь и танцуешь. Я колени так погубила.

– Вы тогда не думали о здоровье?

– Нет, и это ужасно. Я всегда советую молодому поколению: думайте о здоровье. Если тело говорит: подожди, отдохни – обязательно прислушивайтесь.

– Интересно, у вашего сына американский менталитет?

– Нет, Андрей больше европеец, хотя родился в Сан-Франциско.

– Чем он занимается?

– Финансами, вместе с отцом. (Муж Наталии Макаровой, Эдвард Каркар, был крупным бизнесменом; он умер в 2013 году. – Прим. ОК!)

– В балет не хотели сына отдать?

– А он и не стремился. Хотя у него подъем очень высокий, в отца, это у меня там ничего нет… Сын очень увлечен айкидо – спортом, но более духовным.

– Наташа, это правда, что крестная вашего сына – Жаклин Кеннеди?

– Совершенная правда.

– Вы дружили?

– Виделись на гала-вечерах. На одном из них мы сидели рядом, в ложе. У меня только родился сын. Она говорит: «Ну как, что?» Я отвечаю: «Вот, крестить будем скоро». Она: «Неужели?!» И такими восторженными глазами на меня смотрит. А я шутя говорю: «Хотите быть крестной матерью?» – «Да, yes, very well!» Так и получилось.

– Жаклин Кеннеди – крестная, свидетель на вашей свадьбе – Михаил Барышников…

– Да, на венчании он корону держал над моей головой.

– Вы и в России были близкими друзьями?

– В России как раз и подружились. Вместе танцевали в балете «Горянка». Я его привела в американский балетный театр. Уговорила моего партнера по «Жизели» отдать этот спектакль Барышникову, иначе ему пришлось бы долго ждать следующего случая, чтобы заявить о себе. И мы станцевали «Жизель» вместе. Барышников, конечно, состоялся бы и без меня. Но с моей помощью это произошло быстрее.

– Барышников сразу адаптировался в Америке?

– Быстрее всех, по-моему. Он бо́льший американец, чем сами американцы.

– А кто вам ближе по духу – Нуреев или Барышников?

– Барышников. С Нуреевым было очень сложно. У него характер зверский. На сцене всё это, конечно, забывалось. Когда он в «Ромео и Джульетте» запрыгивал, как дикое животное, на катафалк, где я лежала, то был великолепен!

– У Нуреева «зверский» характер, но и вы, как я понимаю, не сахар.