Свинцовая совесть - стр. 32
– Мозги так просто не усохнут, брат, – спокойным рассудительным тоном сказал Бобрик. Казалось, сейчас он скажет что-то умное, утешительное, но слишком уж хорошо знал Киргиз своего дружка, чтобы надеяться на это. – Мозги сначала появиться должны, а потом они уже могут усохнуть…
– Да пошел ты!..
Совок и не думал набрасываться на него с кулаками. Ни к чему это: ведь все знали, что не трус он, да и Бобрика запросто мог прибить с одного удара. Но свою отповедь он выстроил витиеватым матом.
– Есть у Совка мозги, – сказал Киргиз. – Только не серые, а желто-коричневые, я их видел, когда он в ушах ковырялся…
– А вдруг все вытащил? – засмеялся Бобрик.
Не сказать, что тщедушный он на вид, но габариты у него не очень. Среднего роста, худощавый. Качается он усиленно, причем не первый год, мышцы у него железные, сила в них неслабая, но при этом они маленькие – не бугрятся, не выпирают, не радуют глаз хозяина перед зеркалом. Но мал клоп, да, как говорится, вонюч. А Совок хоть и любит поныть, в общем-то, неконфликтный парень, да и с Бобриком они уже давно кенты.
Совок хотел что-то ответить, но к подъезду вдруг подъехала зеленая «девятка» со знакомыми номерами. На этой машине к дому обычно подъезжала оперская смена для охраны Вероники Соболевой.
– Тихо! – вскинул руку Киргиз.
Он так надеялся, что когда-нибудь эта машина заберет обоих оперов, никого не оставив взамен. Не могут же менты обеспечивать постоянную охрану свидетеля. Штат у рубоповцев небольшой, а работы полно, к тому же сейчас лето – пора отпусков, а это еще один удар по кадровому вопросу. Да и острота момента уже не та, что несколько дней назад. Свирид в загоне, братва его попала под пресс, на Соболеву никто не покушается, значит, можно снять ее с охраны. Хотя бы временно снять, чтобы заткнуть брешь на каком-нибудь участке, где аврал…
Бригада у Киргиза боевая, братва труса не празднует, но на рожон лучше не лезть. Слишком напряженная сейчас обстановка, чтобы озлоблять против себя и без того взъевшихся ментов. Потому и парится Киргиз в ожидании удобного момента. Ждет и надеется, что когда-нибудь Соболева останется без охраны…
Машина остановилась, но никто из нее не вышел. Дождь такой, что можно промокнуть до нитки, не доходя до подъезда, может, потому опера и пережидали ненастье. А может, и не было никого в машине, кроме водителя. Стекла в «девятке» затонированы наглухо, и сколько ни всматривайся в них, ничего не видно.
– Чего они там? – заинтригованно спросил Совок.
– Кто они? Нет там никого, – сказал Бобрик.
– Первым телку оседлаешь, если менты без остатка сольются.